Узнав о возвращении Гейбриела, старая служанка на радостях прослезилась и поспешила наверх приводить в порядок комнату молодого хозяина. Джоанна решила воспользоваться несколькими минутами, оставшимися до появления Гейбриела в доме, чтобы взять себя в руки, и, сняв ботинки и куртку, уселась в гостиной у камина в кресло, схватив первую попавшуюся на глаза книгу. Ни причесываться, ни накладывать макияж она не стала.
– Какая умилительная картина! – раздался вскоре голос Гейбриела.
Он подошел к камину и протянул к нему замерзшие руки.
– Хочешь горячего кофе? – спросила Джоанна. – Грейс только что сварила.
– Не беспокойся, я управлюсь сам.
Гейбриел взял с подноса кофейник, наполнил ароматным напитком чашку и лишь тогда обратил внимание на книгу, которую держала Джоанна.
– Ты стала интересоваться крикетом? Давно ли?
– Признаться, начала увлекаться им ради твоего отца, – покраснела Джоанна. – Мы с ним иногда смотрели спортивные передачи, и мне не хотелось выглядеть невеждой в его любимом виде спорта.
– Ты идеальная дочь, вернее, сноха! – усмехнулся Гейбриел.
– Благодарю! – кивнула Джоанна с серьезным видом.
Усевшись на кушетку, обитую ситцем, он окинул взглядом комнату, затем внимательно посмотрел на жену. Собаки, вбежавшие следом за Гейбриелом в кабинет, улеглись на ковер.
Джоанна поспешно спросила:
– Почему ты так долго добирался?
– А ты соскучилась? – Он вскинул брови. – Я тронут!
Джоанна из-под ресниц окинула мужа пытливым взглядом. Гейбриел изменился: стал старше и возмужал, окончательно утратив мальчишеские черты. Их взгляды скрестились, и она торопливо ответила:
– Я совсем не это имела в виду…
– Ладно, я пошутил. Я пошел другой дорогой, чтобы забрать машину, которую оставил у входа в ущелье.
– Понятно, – кивнула Джоанна.
– Думаю, что не совсем. Подъезжая к Уэстроу, я сам еще не был уверен, что готов вновь войти в этот дом. У меня даже промелькнула мысль, чтобы переночевать в гостинице. Желая немного развеяться и определиться в своих намерениях, я отправился пешком, потом меня учуяли собаки. Их радостный прием и определил мое решение.
– А если бы я гуляла там одна? Ты бы подошел ко мне?
Он пожал плечами.
– Как знать!
– Полагаю, твоя комната уже готова, – сказала Джоанна. – Ты, наверное, устал и хочешь спать?
– Не угадала! – покачал головой Гейбриел. – Сначала мне хотелось бы обсудить с тобой несколько серьезных вопросов.
– Ты прав, – кивнула она. – Знаешь, должна тебе сказать, что очень любила твоего отца и потрясена его смертью.
Гейбриел понурился и, помолчав, глухо промолвил:
– Я тоже. Хотя бы в этом мы с тобой проявили единодушие.
– Лайонел не говорил мне, что у него больное сердце, – заметила Джоанна.
– Просто не хотел тебя огорчать.
– Так ты все знал?! – изумилась она.
– Конечно! Мы с отцом часто встречались в Лондоне, когда он приезжал, чтобы проконсультироваться со своим врачом. Тот настоятельно рекомендовал сделать операцию, но коса смерти опередила скальпель хирурга. Судьба… Ты удивлена? Тебе неприятно, что я виделся с отцом? Думала, он навсегда изгнал меня отсюда? Увы, ты рано ликовала, моя дорогая: Лайонел не считал меня отрезанным ломтем.
Джоанна вскочила и с гневом воскликнула:
– Не смей разговаривать со мной таким тоном! Я не хотела той ссоры и всегда упрекала себя за то, что Лайонел тебя прогнал.
– Сядь и успокойся! – мягко попросил Гейбриел. – Не нужно так волноваться. Считай, что я погорячился, и не придирайся к пустякам.
Джоанна подчинилась, но голос ее срывался от волнения:
– Мне обидно выслушивать нелепые обвинения! Думаешь, что можешь походя оскорбить меня и сделать вид, будто ничего не произошло?
– А что, собственно говоря, случилось? Обыкновенная перепалка между мужем и женой.
– Ты считаешь, что нас еще можно так называть? – изумленно всплеснула руками Джоанна.
– Официально мы супруги, – пожал плечами Гейбриел.
– Ну уж нет! – выдохнула она. – Мы сделали большую ошибку, связав себя брачными узами, но я не стану больше терпеть эту пытку. Пора положить конец этому недоразумению, Гейбриел!
– Что же ты предлагаешь? – прищурился он.
– Развод! Скорый и безболезненный. Кстати, я написала тебе письмо, оно на столе в кабинете.
– Вижу, ты не теряла зря времени. Удивительная оперативность!
– Мы уже потеряли массу времени! Нас ничто не объединяет! А после смерти твоего отца…
– Не нужно мне лишний раз о ней напоминать, – помрачнел Гейбриел.
– Извини! Но, так или иначе, я права. Мы поженились, потому что на этом настаивал Лайонел. Но и он позже пожалел об этом.
– Это действительно так, – сухо констатировал Гейбриел.
– Выходит, я все-таки права!
Гейбриел налил себе еще кофе и глухо произнес:
– По-моему, нам не стоит торопиться с разводом до похорон. Глупо выставлять себя на посмешище. Поползут слухи…
– Я и не предлагаю делать поспешные шаги! – горячо подхватила Джоанна. – Но и тянуть не следует. Отнесись к разводу серьезно!
– А я и не считаю это шуткой! – вдруг сорвался на крик Гейбриел. – И не позволю делать из меня клоуна!
– Ты первый затеял этот разговор! – снова вскочила Джоанна.
– Нет, моя дорогая, тему выбрала ты! Послушай, отложим этот спор до более подходящего момента. Мы оба сейчас чересчур взволнованы.
– Разве не ты сказал, что хочешь обсудить со мной важные проблемы?
– Да, но относительно похорон! – помрачнел Гейбриел. – Я хотел избавить тебя от лишних хлопот, но, видимо, зря торопился: меня здесь не ждали.
– Утром я представлю тебе список неотложных дел, – смягчилась Джоанна, – можешь внести в него дополнения. И пойми же наконец, что Лайонел был для меня не только свекром, но и близким человеком! Пожалуйста, забудь все прежние обиды и начни со мной сотрудничать, хотя бы из уважения к памяти покойного.
– Великолепная речь! Сама придумала?
– Нет, ты просто не выносим! Пожалуй, мне лучше подыскать себе другое жилье! – воскликнула Джоанна, задетая за живое его ёрническим тоном.
– Я погорячился, извини. – Гейбриел встал с кушетки. – Ты совершенно права, нам следует забыть все обиды и достойно похоронить отца. Мы ему многим обязаны. Не так ли?
– Да. Но сейчас я пойду спать. День выдался тяжелый.
– А я отведу на место собак. Они все еще ночуют у черного хода?
Джоанна молча кивнула, не в силах больше говорить, и, захватив поднос, вышла. Когда она поднялась на галерею, ее догнал Гейбриел. Сердце Джоанны забилось сильнее.
– Где я буду спать? – спросил он. – К себе ведь ты меня не пригласишь?
– Разумеется, нет!
Джоанна густо покраснела, но, к счастью, Гейбриел не заметил ее смущения: его взгляд устремился в конец коридора.
– Можешь пожить пока в своей прежней комнате.
Гейбриел обиженно нахмурился, и это не ускользнуло от Джоанны. Куда подевался надменный леопард, неуязвимый победитель, привыкший повелевать? Сейчас в его глазах читались боль и растерянность.
В коридор в белоснежном атласном халате выплыла Синтия. Волосы ее рассыпались по плечам, на лице не было и следа макияжа, а глаза покраснели так, словно она рыдала много часов подряд. Сейчас Синтии вполне можно было дать лет двадцать. Она уставилась на Гейбриела и простонала:
– Слава Богу, это действительно ты! Я было подумала, что мне мерещится твой голос. Боже, какой ужас! Какое горе!
Она бросилась к нему на грудь и уткнулась лицом в плечо. Гейбриел обнял ее и погладил по вздрагивающей спине. Синтия прильнула к нему еще теснее и принялась вздрагивать всем телом.
Это был изумительный спектакль, но Джоанна не испытывала ни малейшего желания созерцать его. Резко повернувшись, она вошла в свою комнату и захлопнула дверь, желая избавиться от навязчивого образа Гейбриела, заключившего Синтию в объятия.