«И тебе здравствуй, старая знакомка».
Угол обзора у такой малышки небольшой, градусов двадцать-тридцать, но рванет так, что кишки собирать устанешь. Проверено на личном опыте в виртуальной реальности.
Аккуратно осматриваю продолговатый объект и нахожу искомое в виде небольшого углубления. Засовываю в него палец, применяю небольшое усилие, щелчок… и красный глазок меркнет. Малышка может и смертельная, но деактивируется проще простого. Теперь на выход.
- Вы пришли, - слышу усталый голос за дверью.
- Да, отыскал ключи в комнате стюардов. Будем надеяться, какой-нибудь, да подойдет.
В ответ никаких эмоций - тишина.
Пробую один, второй, третий. Писк.. писк… писк… щелчок. Дверь бесшумно скользит в сторону и глазам открывается весьма неприглядная картина. Вещи раскиданы, подушки порваны, а наполнитель разбросан по всему полу. Разбито все, что только можно: зеркала, экран телевизора, осветительные панели и даже статуэтка, чье безголовое туловище валялось прямо у порога. Виновница сего безобразия сидела, забившись угол, в лохмотьях некогда бывшего дорогим платья.
- Не смотрите на меня так, - говорит она. Лица не видно за спутанными космами волос, но я чувствую тяжесть ее взгляда.
- Так это как?
- Словно я сумасшедшая.
Отрицать очевидное бессмысленно, она именно так и выглядит. Не хватает только стен, обитых войлоком. Рука сама тянется вытащить пистолет из-за пояса, а ну как кинется.
- Помогите подняться.
В голосе звучат командные нотки. Ну да, на полу сидит самая настоящая аристократка, в природе которой заложено повелевать и не важно, какая вокруг царит обстановка. За закрытыми дверями, пока никто не видит, они способны на настоящее безумство, но стоит появится постороннему зрителю и превращаются в саму благообразность. В этом и заключается вся суть высшего света: замазывать гнойные язвы толстым слоем грима.
Впрочем, меня таким не удивить: четыре года бок о бок прожил с отпрысками великих семей, всякого насмотрелся. Поэтому молча подхожу к мадам, помогаю подняться.
Она тут же поправляет волосы и взору моему представляется красивое лицо женщины лет… Затрудняюсь предположить сколько, с учетом чуда пластической хирургии и средней продолжительности жизни, которая в развитых параллелях достигает трехсот восьмидесяти лет. По местным меркам ей может быть как пятьдесят, так и двести. По земным диапазон несколько меньше: от тридцати до сорока.
- Не смейте осуждать меня, - строго произносит она.
- Я не сказал ни слова.
- По вашему взгляду вижу, не спорьте, - мадам складывает исцарапанные ладони на животе и, слегка подняв подбородок, высокомерно оглядывает меня, как… Как живое существо и на том спасибо. – Хочу есть, немедленно.
- А с корабля выбраться не хотите?
- Что за неуместные шутки.
- Мои шутки уместны ровно настолько, насколько уместен ваш тон. Я не прислуга, и мы не в замке, поэтому рекомендую сбавить обороты.
- Что себе позволяете, мальчишка!
- Мне уйти?
Губы женщины кривятся в подобие улыбки. Смотрится несколько странно, учитывая грязные разводы макияжа на лице и общий антураж камеры.
- Я голодна, принесите еду, а после мой супруг рассчитается. Вы получите все причитающееся в полной мере, даю на то слово чести.
Прозвучало, как угроза, но стоит ли заморачиваться по пустякам. Есть хотелось нам обоим, а до ближайшего ресторанчика рукой подать.
- Запритесь изнутри и дверь никому не открывайте, я скоро вернусь.
- Не собираюсь сидеть, как вольная птица в клетке. Мне нужен воздух.
Сколько пафоса, какие эпитеты, какие сравнения. Смотрю на измазанный тушью профиль гордячки. Сколько же презрения в этих глазах.
- Мадам, если еще не поняли, здесь все вокруг - одна сплошная клетка.
С доставкой еды вышло небольшое недоразумение. Нет, до ресторана я добрался быстро, и еду нашел, только вот с искушением справиться не смог. Да и кто бы смог устоять перед вкуснейшими булочками с вишней. Наевшись до отвала, присел за барной стойкой, вытянул ноги и задремал. Очнулся только, когда солнце клонилось за горизонт. Сколько часов проспал: пять-шесть? За такую задержку потомственная аристократка с говном смешает.
Вздыхаю, внутренне готовясь к наихудшему развитию событий. Хватаю пакеты с едой и выдвигаюсь к каюте. Даже боюсь представить, сколь продолжительной будет вспышка гнева, а главное сколь яростной. Не хочется выступить в качестве распотрошенной подушки.
Аристократка ждала. Вытащила складной стул на палубу, даже раздобыла зонтик от солнца, и теперь полулежала, наслаждаясь бокалом вина. Рядом валялись пустые коробки из-под печенья. Узнаю обертку – стандартный набор с кокосовой стружкой, предлагаемый пассажирам. Помимо этого, в каждой каюте было пару бутылок красного вина, конфетница со сладостями, и корзинка с фруктами.