Борис с трудом разлепил веки, взгляд медленно сфокусировался на лице Марийки. Темные круги под глазами, кое-как наспех заколотые волосы, плотно сжатые губы. Угрюмое Марийкино лицо — это все равно, что Чеширский кот, потерявший свою улыбку.
— Что? Что случилось? — сумел выдавить он между спазмами кашля, скручивающими его нутро, но девушка молча исчезла за дверьми отсека.
Кое-как поднявшись на ноги, он огляделся по сторонам. Соседняя капсула с откинутой створкой помаргивала желтым огоньком готовности, три других светились зеленым.
Уф! Отлегло. Экипаж в норме. Так в чем же дело?
Три минуты на душ, теперь переодеться. Быстро ввинтиться в рабочий комбинезон, привычно поцеловать Варю с девчонками…
Борис застыл, недоуменно глядя на фото. Забыть имена дочек — как же он мог! Он потряс головой, словно желая этим движением вернуть исчезнувшее из памяти. Надо успокоиться, это наверняка последствия гибернации. Сейчас он позавтракает, побеседует с Марийкой, втянется в работу и все наладится. Да и сеанс с семьей должен помочь….
Кстати, а когда он в последний раз говорил с семьей?
Он задумчиво потер лоб, пытаясь найти внутри себя хоть какую-то зацепку.
В кают-компании Марийка понуро крошила хлеб. Она уже переоделась в голубую пижаму.
— Я готова, — коротко сказала девушка, упорно рассматривая хлебные крошки.
— Э-э… — озадаченно протянул он.
Он же должен принять смену, оценить ее состояние, в конце-концов ему просто хочется поговорить с живым человеком… А еще очень хочется спросить, что же все-таки произошло, пока он спал.
— Антенна вышла из строя, — нехотя, через силу пробурчала Марийка. — Пришлось переключать вручную.
— Вручную?! Но для этого нужно выйти в открытый космос!
От удивления Борис даже жевать перестал. Девушка рассеянно кивнула.
— Почему меня не разбудила? Это же нарушение всех инструкций — одной наружу!
— Я справилась. И ЦУП мне уже устроил головомойку, можешь приберечь свое негодование для другого случая.
Разговор не клеился.
— Марийка, ты же понимаешь, что я вынужден доложить? — с трудом произнес он, пытаясь отыскать ее взгляд.
— Само собой, — рассеянно кивнула девушка. На Бориса она так и не взглянула.
— Ты из-за втыка расстроилась? Или есть что-то еще?
— Все в порядке, просто устала и перенервничала.
Нет, не в порядке, думал он, помогая ей улечься в капсулу. И потом, делая обход корабля. И усаживаясь в кресло пилота.
Доклад подождет, надо все хорошенько обмозговать, чтобы не ляпнуть сгоряча лишнее, что может повредить Марийке. Она просто устала, да еще и испугалась — шутка ли одной в открытом космосе. Но обмозговать не получилось, на пульте загорелась красная кнопка экстренной связи с Землей. И Борис, вздохнув, включил связь.
— Доброго утра, космонавт!
Голос руководителя полета прозвучал донельзя бодро и немного фальшиво. Его лицо заполонило почти весь экран, лишь сбоку, у самого края, виднелась рука с розовыми блестящими ноготками, опершаяся на его плечо. Значит, и врач миссии тоже здесь.
— Доброго.
— И как ты ее нашел?
Ого! Вот так сразу — ни тебе «как спалось», да «рады тебя видеть».
— Я еще журнал не открывал… — заотнекивался Борис.
— Отставить журнал. Твои впечатления.
— Уставшая, немного угрюмая, но это вполне объяснимо, если ей пришлось чинить аппаратуру и выходить в космос.
— Это она тебе сказала про неисправность?
— Да, а разве не так?
— Телеметрия свидетельствовала об обратном.
— Но что тогда случилось?
— Она сама выключила антенну. А вот зачем — это вопрос.
И сразу, без перехода:
— По-твоему, это похоже на синдром Деймона?
— Космический психоз? Нет.
Борис покачал головой и зачем-то добавил:
— Точно нет.
Космический психоз или синдром Деймона по имени первого космонавта, подхватившего эту гадость и сумевшего вернуться на Землю, оказался самым серьезным препятствием для дальней астронавтики, практически поставив на ней крест. Кто бы мог подумать, что человеческая психика, не выдержав испытания пространством, станет камнем преткновения для освоения космоса. Недостаточная мощность двигателя, космическое излучение, невесомость, необходимость тащить с собой тонны груза — все эти трудности нашли свои решения, но не проблемы психики. Космонавты сходили с ума. Все. Без исключения. Поначалу они чувствовали чужое присутствие на корабле, затем слышали голос, потом начинались видения. А потом психика не выдерживала.
Первой погибла «Федерация», летевшая к Юпитеру. Долгое время грешили на неисправность системы управления, потому что представить себе, будто космонавты сошли с ума, никто не мог. Хотя перед трагедией экипаж жаловался на некий голос, упрашивающий их повернуть обратно. Исследовательский челнок «Gelios» также сообщал на Землю о странных голосах и видениях, перед тем как взорваться. А потом были «Homeland» и «Infinity»… И лишь вернувшийся с полпути «Гагарин» с единственным выжившим, но совершенно невменяемым астронавтом по имени Деймон, да подробные записи бортового журнала, наконец, очертили проблему. Но не ее решение.