«Так вот тебе и ответ – тяни время, – посоветовал всезнайка. – Змеи обычно не рвутся вперёд, очертя голову. Им свойственно обдумывать решения. Действуй, исходя из их модели поведения».
«Договорились».
– Ты думаешь, он обрадуется, узнав, что я – тревожник? – спросила я Агату.
– Нет, – честно признала слизеринка. – Этому никто не обрадуется.
– А что именно со мной не так? – я решила полюбопытствовать, раз представилась возможность.
– Пограничное расстройство личности. Ты можешь как превратиться в психа, так и стать нормальной, – объяснила будущая колдомедик.
– «Тревожность» лечится?
– Да, в 20% случаев. Ещё пятьдесят на то, что ты так и останешься тревожником до конца дней. И тридцать – что сойдёшь с ума, – охотно пояснила волшебница.
– Надо же, какой тебе интересный достался экземпляр для изучения, – хмыкнула я.
– И не говори, – согласилась Агата. – И единица, и релацио, и тревожник. Я, кстати, должна буду рассказать Юстиниану о приступе. Извини.
Агата выглядела спокойной, как всегда, но я чувствовала, что она переживала. Девушка хотела как лучше, просто у нас с ней были разные представления о «хорошем» и «плохом». А, возможно, она просто не смотрела на ситуацию под тем углом, под которым видела её я. К тому же змейка всё ещё на меня сердилась.
– Я, кстати, тоже должна рассказать профессору Стебель, что преодолела единицу, – вспомнилось мне.
Волшебница кивнула, соглашаясь.
– Определенно.
– Да, и вот ещё что… я правильно понимаю, что благословение передаётся по наследству? Что у маглорожденных его не бывает? – уточнила я.
– Верно, – глаза слизеринки сверкнули, она ожидала продолжения.
Я вздохнула и призналась.
– Мои родственники – не маги. Вообще. Никто.
Агата очень удивилась.
– Это невозможно, – сказала она. – Есть определённые магические правила… Кто-нибудь должен был быть! – серебристо-зелёная затрясла головой. – Я понимаю, что аномалия в твоей стране почти полностью загубила магию. Но чтобы в обход основных законов? Нет, должно быть что-то ещё…
Теперь уже Агата схватилась за голову.
– На территории СССР с 1920г не засекали пробуждения магии, – напомнила я. – Семьдесят лет. Не мог там родиться благословенный. Может быть, я всё же не та, за кого вы меня…
– Нет, – резко сказала Агата. Она убрала руки от лица, и глаза её пылали. – Есть правила. Вам, слабым, не понять.
– Эй, – одернула я слизеринку. С чего это вдруг спокойная чародейка так завелась? Про моих родственников, вообще-то, не секрет, и змейка это должна была знать, раз уж писала по мне курсовую.
– Обижаешься? – вкрадчиво спросила Агата и наклонила голову. – Зря.
Ой-ёй-ёй! Как-то я забыла, что моя надсмотрщица – не белая и пушистая. Я почему-то всегда видела только её хорошую сторону, и не придала значения тому, что Агата – змея. Сильная и хищная волшебница с очень непростого факультета.
«И, наверняка, с непростой жизнью, – добавил Голос. – Ты не думала, почему за тобой присматривает именно она? Чего ей это стоит?»
Девушка выглядела страшно. Словно кобра раскрыла свой капюшон и зашипела свою змеиную угрозу. Почему-то в этой картине вокруг хищницы мне почудились пламенные языки. И сама рептилия словно дышала огнём – страшная картина. Но и завораживающая, чёрт возьми!
– Магические законы – не то, что издаёт министерство для простых смертных, – у Агаты изменился даже голос, он как будто гудел и наливался металлом. – Магия – это не размахивания волшебной палочкой, магия – это сама жизнь. Всё, что есть в мире, пронизано энергией, – слизеринка расправила руки, и у кобры словно появилось два крыла. – Но магия даёт возможность менять окружение. Но не за просто так, – девушка покачала головой. – У любого воздействия будут последствия. Надо думать, прежде чем что-то делать. Хотя, кому я об этом говорю..
Агата Нейл как-то разом сникла. Она разочарованно вздохнула и отвернулась, в её глазах стояли слёзы. Девушка передёрнула плечами и потянулась к книге. В тот момент я поняла, что если срочно что-то не сделаю, то потеряю единственную настоящую пока ещё не подругу.