Мне понравилось жить без ежедневных предельных нагрузок, и я расслабилась. То есть, мне всё так же с горем пополам давалась работа с заклинаниями, но я больше и не стремилась кому-то что-то доказать. Само собой пришло решение, что ещё неделя без обнуления пойдёт мне только на пользу. И я не беспредельничала ещё неделю. А потом ещё одну. И в библиотеке я проводила гораздо меньше времени, а больше – в общей гостиной. Когда хотелось что-то прочитать, то я брала книги с собой, как все нормальные студенты. И, удивительное дело, мне не мешал шум. В таких случаях говорят – влилась в коллектив. И Агата больше не приходила с замерами.
Лишь по вечерам, когда я запиралась в душевой, чтобы переколоть белую прядь, мне становилось грустно. Словно где-то ныла старая рана, которой никогда не было.
Наступил май. На очередной репетиции профессор Флитвик сказал, что занятия хора закончились, потому что всем нужно готовиться к экзаменам. Впрочем, мне особо готовиться было незачем и не с чем. Это только малыши думают, что могут чем-то удивить преподавателя на экзамене. На самом деле опытному педагогу хватало месяца, чтобы понять, на что способен ученик. Даже если он с сюрпризами, за год-то уже все разобрались, что и от кого ожидать.
В общем, я расслабилась. Непозволительно для единицы со слабым одеялом.
Если бы все люди относились друг к другу нейтрально, в мире была бы идиллия. На самом деле это не так. Никому ни на кого не всё равно. Человек – существо социальное. Мы нужны друг другу чтобы было с кем делиться мыслями и чувствами. А ещё, чтобы было на кого срываться. Люди часто вываливают негатив на ни в чём не повинных окружающих, просто потому, что те оказались рядом. И сами периодически попадают «под горячую руку». Это я о том, что встреча со всплеском неминуема.
Я не знаю, кто был виноват в плохом настроении третьекурсников с Гриффиндора. Их троица двигалась мне навстречу по коридору и ругала какого-то преподавателя. Но, в любом случае, я повстречала их на своём пути. Я шла в библиотеку, чтобы вернуть книги, и шла одна. Да, в тот момент я пожалела, что не отсиживалась в хранилище знаний, как раньше. Тогда инцидента можно было бы избежать. Но увы.
Интуиция подсказала, что все трое на взводе. Поначалу я надеялась пройти мимо. Не получилось.
– А ну, стой! – крикнул один из них.
Чем я их так задела – ума не приложу. Я же тихая и незаметная, даже отошла к стеночке. Но останавливаться я не собиралась. Ясно же, что разговора не будет.
– Стой, я кому сказал!? Рetrify!
«Да, человек сильно не в духе. Но только я-то тут ни при чём!»
Я инстинктивно пригнулась, развернулась, и побежала обратно. Просвистело ещё несколько обездвиживающих заклинаний. Мимо. Но не потому, что я оказалась вёрткой, а потому, что запускавший их волшебник от злости плохо целился. Что мажет, это, конечно, хорошо, но я практически уверена, что он уже готов сорваться.
Разумеется, я оказалась права, и всплеск полностью ушёл в одеяло. Средний резерв третьекурсника – тридцать. Одеяло поглотило всё, что могло, и исчезло. Один слился, но оставалось ещё двое. Эти хоть и выглядели менее раздосадованными, но своего товарища не остановили. Не видели в его поступке ничего дурного? В любом случае, его неудача вывела парней из себя.
Убегать от учеников, которые и старше, и сильнее долго не получилось. Я почти добралась до лестницы, когда один из них поймал меня за воротник мантии и дёрнул на себя. Чудом моё бренное тело не упало. А эмо-сенсоры засекли зарождающееся в магах сгустки бурого цвета. Злорадное торжество. Мне стало страшно.
«Почему? За что? Я ведь никому ничего не сделала, почему именно я?! Как же хрупок мир счастливого человека!»
Шансов не осталось… Да их и не было, по большому счёту. Совокупный урон этих двух придурков превышал подаренные мне пятнадцать единиц защиты. Мою слабенькую личную магию эти двое растопчут и не заметят. Может быть, потом, их за это накажут, но мой резерв уже ничто не вернёт. Как же стало обидно… и на собственную слабость в том числе.
Решение всплыло из глубин подсознания и казалось мне самой каким-то мрачным.