Невилу Долгопупсу! – произнёс Дамблдор
«БЕРЕГИСЬ!» – заорал в ответ внутренний голос. И тотчас все мои сенсоры взвились до предела, предупреждая об опасности.
Потому что пошла волна. Всеобщего ликования, куража и дикого веселья, означавшего для меня только одно – всплески. Множественные бесконтрольные выбросы магии. Радость разила ничуть не хуже гнева… На самом деле, всё равно, какую эмоцию испытывал человек, главное – это разница резервов.
Тело сработало на инстинктах, а именно – нырнуло под стол. Там была хотя бы иллюзия безопасности. Темно. Прикрытая от посторонних взглядов скатертью, я сжалась в комочек, стянула со своей головы форменную шапочку и сжала её зубами.
Что чувствует человек перед неизбежным финалом? Сожаление, страх, подавленность – весь спектр негативных эмоций. Я вся дрожала, из глаз катились слёзы. Конец моей магии настал.
– Пожалуйста, нет! Не надо, прошу вас, пожалуйста! – говорила я, скорее, на инстинктах. Умом я прекрасно понимала всю тщетность любых просьб.
Начались всплески. Первый, второй, третий, четвёртый… Это соседи за столом обнаруживали моё отсутствие, и, нет, они не рассердились. Они просто удивились, что меня нет. Удивление – такая нейтральная эмоция, но и она оказалась ничем не лучше остальных.
Пятый. Это Ник, наш староста, решил меня тоже на радостях обнять, но не нашёл.
«Стоп, пятый курс. Старшие ученики должны контролировать свой резерв, разве нет? Впрочем, это же Ник, он, может, и не контролирует».
Шестой, седьмой. Две девочки из хора, на год старше, вспомнили о моём существовании.
Одеяло испарилось ещё в самом начале, пятнадцать единиц из подаренного флакона тоже давно закончились. Слизеринская защита, конечно, возобновлялась, но как часто и насколько быстро?
«А-а-а-а-а-а! Господи! Или дьявол! Мерлин, Будда, Основатели, Аллах! ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ!»
Но, разумеется, они не пришли. И единственным способом спастись было моё полное и совершенно чудесное исчезновение отсюда.
Я взвыла. Натурально, как волк из мультика. Просто в общем шуме меня не услышали.
Восьмой, девятый – тоже от хористов. Как же порой бывает плохо иметь много приятелей! И откуда только взялись, ведь я всё время сидела в библиотеке.
Кстати о друзьях. Тому, что я всё ещё в сознании, я была обязана Агате. Едва воспоминание о девушке появилось в моём мозгу, как я тотчас ощутила жжение на груди. Это флакон. Он оказался настолько горячим, что обжигал меня через одежду, но я до сих пор этого не замечала. Трясущимися руками выудила его за цепочку. Как только подарок оказался в моей ладони, огненный лепесток просочился сквозь стекло и сложился в послание.
«Где ты? – вопрошали алые буквы. – Драко наложит заклинание невидимости, и ты уйдёшь. Высуни руку, чтобы он мог прицелиться».
Я послушалась и высунула из-под скатерти кисть. Не знаю, почему, но я была уверена, что флакон Агаты долго не протянет. Заклинание коснулось пальцев как лёгкий прохладный ветерок. Поднялось по руке и окутало моё тело. Впрочем, сама себя я вполне видела.
«Готово. Давай!»
Я вылезла и огляделась. Перебралась через лавку, но никто из «барсуков» меня не увидел. Я встретилась взглядом с Драко, он подмигнул в ответ и отвернулся. Подрагивая от страха и других переживаемых эмоций, выбралась в проход. Чуть дальше сидела Агата. Она слегка улыбалась, смотрела на то место, где стояла я, но меня не видела. Я мельком осмотрела учеников и, убедившись, что они заняты своими делами, сломя голову помчалась прочь. Вот на полу рассыпались яблоки – кто-то на радостях опрокинул вазу. Перепрыгнула. Потом поднырнула у кого-то под рукавом мантии, едва не впечаталась в ещё чью-то спину. Совершенно случайно угодила ногой в пролитый тыквенный сок, едва не упала, но удержалась и, не снижая скорости, вылетела за двери Большого зала. Но и там, оказавшись на лестнице, я продолжила бежать. Хотелось оказаться подальше от всей этой вакханалии, и поскорее.
Лишь добравшись до общей гостиной, я почувствовала себя в безопасности. Лёгкие разрывались, сердце бешено стучало в груди. Я практически упала на диван и закрыла глаза.