– Это вполне в стиле Шона – бить в челюсть, – засмеялся Ник. Наверно, он вспомнил случай, когда Шон проверил, что Грин – голограмма. Если бы не его злость, мы бы так и не узнали об этом факте.
– Хорошо, что он не применил холодное оружие, – продолжил тему Тим и переглянулся с парнями. – А то вдруг эти ребята не такие уж и плохие. Не у всех, кто работает на заводе, промыты мозги.
– Какое ещё оружие? – удивилась я. Ненавижу, когда от меня что-то скрывают.
– Нож, – спокойно ответил Ник. Так вот зачем он потянулся к кроссовку, когда услышал шум. – Мы взяли каждый по ножу на всякий случай. Лучшего варианта у нас не было. Это всё, что оказалось дома у Эмили.
– Я же предлагал взять топор или пилу, – засмеялся Тим, и я испугалась, что он своим звонким смехом разбудит весь Корпус.
– Ладно, что это я… Правильно сделали! – сказала я извиняющимся тоном, но быстро пожалела, когда увидела, что Пэрис и Трис отводят от меня в сторону взгляд. – Нет… Это то, о чём я подумала? И у девочек тоже…
– Мел, прости, – сказал Ник. Разве можно на него обижаться, когда он заглядывает тебе прямо в душу? Вот сейчас как раз можно!
– Даже Шон не знал, что я прихватила из дома ножи для себя и Пэрис, – оправдалась Трис. На её месте я бы хоть ради приличия покраснела!
– Для себя и Пэрис! – повторила я громче, чем собиралась. Нельзя поднимать шумиху, когда за нами вот-вот приедут…
– Я подумала, что ты слишком…
– Слишком какая? – перебила я Трис. – Неуравновешенная, психованная, чокнутая? Разве мне нельзя доверить оружие? Это же не винтовка, а несчастный нож!
– Слишком хрупкая и нежная, чтобы использовать оружие, – тихо продолжила свою начатую мысль Трис. Может, она и права. От волнения я закусила губу. Пока я подбирала нужные слова, чтобы извиниться перед ребятами, мы услышали шум приближающегося аэромобиля. Я не слышала его целую вечность.
Мы поверили в то, что это Билл, когда он написал Шону подтверждающее сообщение. Мы должны выйти из своего укрытия, когда появится человек и подаст нам сигнал.
– Что происходит? – спросила Пэрис при виде двух парней, идущих к воротам Корпуса. Я задалась тем же вопросом.
– Кажется, я догадываюсь, – ответил Ник после того, как с высоты своего роста посмотрел на ситуацию. Мы, как один, тоже встали и подняли с земли свои рюкзаки.
– О, Боже, – это всё, что мне удалось произнести, когда я поняла, в чём дело. Один из парней направился к воротам и прошёл мимо нас, мы даже встретились с ним взглядом. Я заметила, как на его запястье блестит металлический браслет.
– Такова цена нашей свободы, – просто сказал Шон, и никто не смог ему возразить. В глубине души каждый из нас знает, что он прав. Парень, который остался вдали от стен ЭО, поднял вверх два пальца, и мы поняли намёк. Ник взял меня за руку и повёл за собой к аэромобилю. После увиденного у меня нет ни малейшего желания идти туда, но всё же пришлось поторопиться, чтобы остаться незамеченными и не подвести всю команду. Нас спас нависший над Корпусом туман, да и вряд ли в шесть утра уже кто-то проснулся. Каких-то пятьдесят метров показались мне вечностью. Наконец мы добрались до чёрного аэромобиля, который было бы сложно заметить в темноте, если бы не включённые передние фары.
– Рад вас видеть, – сказал мужчина, сидящий на заднем сидении. Я узнала в нём Билла. Он ничуть не отличается от той голограммы, что мы видели во время разговоров по ноутскрину.
Ник пропустил меня первой, и получилось так, что я села напротив главы Сопротивления. Не лучшее положение для дружеских переговоров. Ник сел рядом со мной и пожал руку Билла в знак приветствия. В окошко я увидела, как к нам приближаются Тим с Пэрис. Незнакомый парень делает вид, что что-то ищет на бетонной дорожке, ведущей к воротам. Он снова поднимает два пальца вверх, когда ребята заходят внутрь салона. В аэромобиле много места, как раз хватит для Трис и Шона, и даже останется одно свободное сидение. Впереди могут сесть ещё двое, не считая водителя. Кстати, водительское место свободно, видимо, тот парень и поведёт аэромобиль.
– Меня зовут Найджел, – представился незнакомец, когда все заняли свои места, в том числе, и он сам. Парню на вид около тридцати лет, на нём синий строгий костюм, у него короткие тёмные волосы и хмурый вид. Типичный представитель «Идеала». – Можете попрощаться с этим местом, мы взлетаем.
Радости в этих словах мало, потому что я улетаю без Николь и её ноутскрин по-прежнему выключен. Боюсь, за эту ночь могло что-то случиться…