— Стреляй, пожалуйста, — сказал Макктасс.
Раесс прицелился.
— Погоди, — сказал Бреннан. Его прицел показывал что-то еще. — Там есть второй заряд, на дальнем конце моста. Он прикреплен к тем же самым пластинам, как и первый.
— Фес, — прошептал Раесс.
— Что нам делать? — спросил Прид.
Бреннан сделал глубокий вдох, думая.
— Стреляй по первому, как и собирался, — сказал он. — Быстро перезарядись, стреляй по второму. Между этим, молись, чтобы удар от первого выстрела не заставил сработать второй триггер.
Раесс вытащил вторую солевую полю и поставил ее между ног.
— Наводи на оба по очереди, — сказал он Приду. — Мы введем оба параметра дальности в наши прицелы, чтобы я сделал выстрел, перезарядился и переключился на второй.
Прид кивнул.
Ладони Раесса вспотели.
Противовзрывной люк был с рубцами и покрыт пылью, но он был под энергией. Макколл прикоснулся механизму открытия и поднял оружие, когда люк с жужжанием открылся.
Тишина.
Он сделал шаг вперед, все еще нацеливая оружие. Бонин и Эзра были рядом с ним, с Бростиным прямо позади них.
Макколл почувствовал тепло на своем лице. Нагретый воздух, циркулирующий. Здесь были лампочки на проводах, свисающие с отчищенного металлического потолка коридора. Некоторый горели. Некоторые нет.
Он вошел в люк. Коридор был рифленым. Настенные панели, потертые старые металлические листы, были разукрашены грубыми желтыми символами, которые заставляли его чувствовать себя тревожно. Он мог чуять грязные биологические отходы жизнедеятельности, смазку и нагретый металл. Он мог слышать пыхтение генератора поблизости, и более глубокие звуки на большем отдалении главных машин за работой. Части полы были обожжены, как будто когда-то были разведены костры, которые оставили догорать. Кучи мусора, неидентифицируемые фрагменты резины и металла, лежали кучами по углам.
Бонин направился к первому перекрестку. Эзра проверял ближайшие двери. Металлические двери легко открывались в маленькие каменные камеры, как будто тюрьма без замков, спальные помещения, по-монашески простые и скромные. Их здесь были дюжины, и еще были другие над ними, с доступом туда по импровизированным металлическим лестницам, и другие над ними; ячеистые соты, которые простирались во тьму крыши.
Они продвинулись еще немного. Гаунт шел за ними, с Роуном, Варлом и фегатом по пятам.
Гаунт метнул взгляд на Маббон. Этогор кивнул и указал вперед.
Гаунт убрал в кобуру пистолет и вытащил меч. Он просигналил тихое продвижение. Призраки повесили свои винтовки на плечи и вытащили свои клинки.
В коридоре перед ними появились две фигуры. Это были солдаты в коричневой коже и желтых мундирах. Сыны Сека. Они остановились, чтобы поболтать друг с другом. Они повернулись, чтобы направиться в различных направлениях. Макколл убил одного ножом, удерживая труп на всем пути до пола. Эзра вонзил стрелу из рейнбоу в позвоночник другого.
Гаунт подошел и мельком посмотрел на тела, пока Бонин проверял люк, из которого появились вражеские солдаты.
Сыны были большими и покрытыми мускулами от изнурительных тренировок. Они воняли специями и пылью. Их униформы были поблекшими залатанными униформами Гвардии, окрашенными в желтый. Пояса и кожаные изделия, которые были на них, были отлично сделанными и полированными. Их оружием были свежештампованные винтовки, вероятно из захваченных поставок какого-нибудь мира-кузницы, направлявшихся на передовую.
Их маски были любопытными, подбородочные ремни шлема расширялись, чтобы закрыть их рты подобием рук взрослого человека.
Гаунт снова взглянул, ближе. У кожаной руки были ногти. Это не было подобием. Ботинки, пояса, ремни и прочие кожаные изделия, носимые Сынами, были выдублены из освежеванных жертв или врагов.
Гаунт встал, и они пошли дальше. Комнаты ощущались, как склепы. Краска на стенах отслаивалась, и только половина источников света работала. Мусор и признаки сжигания были везде. Гаунт представлял себе что-то более организованное, что-то менее похожее на трущобы или бесхозные здания улья, занятые бродягами.
Все металлические поверхности были покрыты ржавчиной, коркой из коричневого, черного и желтого. Старые медники на проволоках горели и колыхались. Проволока свисала с оцинкованного металлического потолка.
Они пересекли широкую территорию, похожую на открытый двор, который был покрыт почти по колено старыми, поношенными, поблекшими и брошенными дыхательными масками. Треснувшие прорези для глаз, казалось, пристально смотрят на них. Затем была следующая группа монашеских камер, поднимающихся, как поверхность склона к исковерканному потолку зала. Люк выходил в еще один зал. Место было заполнено огромными цинковыми ваннами, стеклянными раковинами, стеклянными бутылками и металлическими кастрюлями. Они стояли на полу рядом друг с другом, как будто их расставили, чтобы ловить капли с протекающей крыши. Все емкости, большие или маленькие, были наполнены, в большей или меньшей степени, кровью. Вонь была ужасной. Большая часть крови была старой, разлагающейся, и покрытой плесенью. Какая-то ее часть казалась свежей.