- Делай, что считаешь нужным, прошу только об одном, - мой друг бросил на меня полный страданий взгляд и через силу выдавил. - Никогда сюда не возвращайся.
Больше он не произнёс ни слова, даже не посмотрел в мою сторону. Я, так же молча, положил на стол ключи от дома, взял стоящий в углу футляр с карабином и ушёл, не попрощавшись...
Старый, местами дырявый плед, подобранный мной на помойке, вонял псиной, испражнениями и чем-то ещё, чему я не мог подобрать определение. Но лежать на нем было некомфортно не только поэтому - мелкие камушки, которыми щедро усыпана крыша, немилосердно впивались в тело и истончившаяся под действием времени ткань, преграды не представляла. Только бы не было ветра, иначе мой план отправится котяре под мудяры. Как ни крути, а на роль Зверобоя я определённо не тяну - так, зверобойчик. Приник к оптическому прицелу: нет, шторы задёрнуты, клиент ещё спит. Ладно, подождём. Положил "Сайгу" на опорный мешок с песком, перевернулся на спину и, заложив руки за голову, закрыл глаза. Нет, спать я, разумеется, не собирался - давал отдых глазам. Дико хотелось курить, но я не мог позволить возобладать этой слабости. Только не сейчас - я прекрасно знал отрицательное воздействие табачного дыма на меткость стрельбы.
Итак, в придачу к жене, я лишился ещё и друга. Нет, винить Серёгу в чем бы то ни было, язык не поворачивался - он и так сделал много больше, чем я вправе был ожидать. Я вообще не должен был его во все это вовлекать, но у меня не было иного выхода. Хотя и это недостаточное оправдание. Нельзя перекладывать свои проблемы на плечи других людей, особенно тех, кто тебе доверяет - не откажут, но будут разочарованы. Вот и Сергей. И это тоже на моей совести.
К дьяволу! Хватит заниматься самобичеванием! Друга потерял и что? В данной ситуации это самое лучшее, что могло произойти - друзья могут помешать. Это моя война и вовлекать в неё кого бы то ни было я не в праве. Не смог защитить - так хоть отомсти, сам, без помощников.
Время. Перевернулся на живот и, взяв в руки карабин, вновь приник к прицелу. По клиенту можно часы сверять: ещё пять минут и он подойдёт к окну и распахнёт шторы. Не зря я каждую ночь в течение последней недели возлежал на этой крыше - узнал все, даже какого цвета нижнее белье его жены и марку кофе, который он предпочитает.
Следователь прокуратуры Потапчук, тот самый, который отказал в возбуждении уголовного дела. Сволочь зажравшаяся, морда поперёк себя шире. И расплывается, как у довольного жизнью жирного кота.
- Господин Тукмачёв, сожалею, но я вынужден отказать вам в возбуждении уголовного дела, - вроде как сочувствующе произнёс он, едва я переступил порог кабинета. - Отсутствует состав преступления.
- То есть как? - едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, спрашиваю я. - А незаконные требования, письма, звонки, угрозы? Это разве не доведение до самоубийства?
- Насчёт незаконных требований служащие банка все выяснили и отправили вашей супруге письмо с извинениями, но, к сожалению, почта у нас, бывает, теряется. Но мне предоставили копию: вот, можете ознакомиться.
- Да пускай они эту писульку себе в жопу запихают! - рычу я. - Жену мне кто вернёт?
- Не надо здесь характер демонстрировать, - повышает голос следак. - Насчёт вашей жены тоже не все ясно. Вам, например, известно, что несколько лет назад её двоюродный брат так же повесился?
- А это-то здесь при чем? - сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. - Да, я давно об этом знаю, но он был наркоманом. От таких людей всего можно ожидать. Простите, но я не улавливаю связи.
- Все очень просто: согласитесь, данный факт наводит на определённые размышления. У вашей супруги вполне могла быть предрасположенность к суициду, плюс, судя по показаниям свидетелей, в последние несколько дней она находилась в подавленном состоянии. И вскрытие показало, что она регулярно принимало лекарственные препараты.
- Обычное обезболивающее от головной боли. У нас в доме был ремонт, вот она и надышалась запахом краски...
- Вот именно - краски! Это, как известно, может вызвать кратковременное помутнение рассудка. А вы обвиняете банк. Нашёл крайних! Самому надо было лучше за женой приглядывать, глядишь и осталась бы жива. Все, разговор окончен, прошу покинуть кабинет.
Я ушёл, кипя от злости. Сволочи! СВОЛОЧИ! Проплатили! Везде бабки! Все решают они! Так ли? Посмотрим.
Шторы распахнулись и моему взгляду предстала обрюзгшая, опухшая ото сна морда. Задержал на секунду дыхание, поймал эту харю в перекрестье прицела и, выдохнув, спустил курок. Одним продажным следователем меньше.
Спустя несколько секунд, привлечённая шумом упавшего тела, в комнату вбежала жена покойного. Застыла на пороге, беззвучно, для меня, открыв рот. Отлично. Выстрел, и она легла рядом с мужем. А как иначе? Обогащаться за счёт страданий других, в том числе и смерти моей девочки, жировать, покупать дорогие шмотки, машины, отдыхать за границей и все это безнаказанно? Нет, как говорится, муж и жена - одна сатана. И пусть на том свете возблагодарят бога, что не дал им детей - легли бы рядом.
Все, пора уходить. Погладив на прощанье верный карабин, я поднялся и, на ходу снимая перчатки, спустился с крыши. Жалко "Сайгу", но ничего не попишешь: с собой его не унести. Хорошо хоть, что привести ко мне он не сможет - купил несколько лет назад, с рук, не регистрировал, номер спилен. Пустышка. Не стоит оставлять явных следов, мне ещё некоторое время нужно выиграть.
Удалившись на приличное расстояние, достал из кармана телефон, несколькими часами ранее украденный у валяющегося в отключке на лавочке наркомана и набрал номер.
- Оперуполномоченный Сухомлинов.
- Слушай, Сухомлинов, это ведь ты ведёшь дело об убийстве представительницы "V-экспресс банка"?
- Да, а кто это говорит? Представьтесь, пожалуйста.
- У меня есть нужная тебе информация, - не обращая внимания, продолжил я. - Семь минут назад из охотничьего карабина "Сайга" в собственной квартире были застрелены следователь прокуратуры Потапчук и его жена. Советую объединить два этих дела - убийца один и тот же человек.
- Откуда вам это известно? - в голосе опера прорезался интерес.
- Я их убил. И не перебивай, дай мне закончить. Итак, этих троих убил я и это ещё не конец. Я собираюсь продолжать: у меня целый список так называемых "жертв". А звоню тебе вот по какой причине: сообщи своему начальству, что это не рядовые убийства - это война. Война с насквозь коррумпированным государством. И окончится она только полным поражением одной из сторон. Все запомнил? Прощай.
Отключив телефон, выбросил его в урну. В Кодинске я закончил, пора двигаться дальше. В Красноярск. На ходу достал уже свой телефон и нажал клавишу быстрого набора. Ответили почти сразу, как будто ожидали звонка.
- Дядя Ося, это Андрей. Приеду завтра днём... Да, автобусом... Нет, встречать не надо, доберусь сам,- и, помолчав, добавил.- Мне все-таки понадобится ваша помощь.
Глава четвёртая.
Красноярск. Октябрьский мост. Съезд на остров Татышева. Раннее утро. Несколькими днями позже.
Дождь льет как из ведра. Потоки воды стекают по лобовому стеклу, мешая обзору, но я знаю, что не пропущу нужный момент. Сердце подскажет. То самое сердце, которое умерло для всего, кроме ненависти.