— Хеллоу, — ноль реакции.
— Гутен таг.
Я исчерпал свой небогатый запас иностранных слов приветствия, но результата так и не добился.
«Ага, как же, будут аборигены в незнакомом мире говорить на земных языках», — очередной раз подивился я собственной наивности.
— Иван, — приложив руку у груди, представился я.
Бородач молча мотнул головой, приглашая следовать за ними. Я не стал пытаться и дальше продолжать свой бессмысленный монолог и побрёл за троицей. Мы начали медленно спускаться с высокого утёса по тропинке-серпантину. Треугольно-трапециевидные деревья сменились обычными соснами с порослью можжевельника и колючей иглицы. С удовольствием вдыхая воздух, пропитанный фитонцидами, я вспомнил прогулки по крымскому Ай-Петри. Флора сильно напоминала эту субтропическую полосу.
Эх, сейчас бы сменить толстющий комбинезон на футболку и лёгкие шорты. По мере спуска в долину стало заметно припекать. Я постоянно стряхивал пот со лба. Мои спутники, не проронив за всё это время ни слова, с пластмассовыми лицами двигались по усыпанной камнями тропинке, через которую пробежала крохотная зелёная ящерица. На её спине вместо бесформенных пятнышек окраски красовался фрактальный узор из ровных равнобедренных треугольников.
Спуск занял около часа. Я изрядно утомился, но для моих попутчиков он явно был обычной прогулкой. Серпантин завершился и тропинка привела нас к небольшому грубо сколоченному бревенчатому мостику через ручей. За мостом расширилась и превратилась в большой тракт. Сосны по обеим сторонам дороги сменились ухоженными посадками плодовых деревьев, многие из которых были мне не знакомы, но встречались и привычные: яблоневые, грушевые и сливовые деревья. Стали появляться небольшие скромные хижины из бамбука с соломенными крышами. Возле них трудились в земле мужики в простых препоясанных рубахах, таких же, как у бородача. Возле хижин бродили, пощипывая траву, рогатые животные с белой вьющейся шерстью и длинными вытянутыми мордочками, чем-то похожие на овец.
За это время я не услышал ни одного слова. Немые они, что ли, все? Или говорить считается дурным тоном? Впрочем, разгадка этой тайны была для меня явно не первым приоритетом. Ещё примерно через час мы подошли к небольшому поселению. Справа и слева от дороги расположились аккуратные цилиндрические бамбуковые хижины, вокруг каждой из которых неизменно росли ухоженные плодовые деревья и бережно выстриженные концентрические круги из розовых кустов, петуний и фиалок вездесущего в долине фиолетового цвета. Казалось, город был спроектирован и построен с привлечением команды высококлассных архитекторов и ландшафтных дизайнеров. И только после этого сюда зачем-то заселились простые деревенские жители.
От одной из хижин донеслись неспешные плотные звуки духового инструмента, похожего на флейту. Я слышал что-то подобное в горах возле Красной Поляны, когда там выступал ансамбль этнической музыки.
«Если люди здесь и говорят, то определённо не словами, а мелодически», — с ухмылкой подумал я.
Я заметил, что дома понемногу становятся всё выше и выше. Причём увеличение было плавным, будто команда тех самых дизайнеров планировала нарисовать крышами домов в поселении аккуратную дугу окружности с высшей точкой в его центре. От обилия цветов в воздухе стоял приятный аромат по всему поселению, лишь слегка играя оттенками от дома к дому.
Прошагав около километра по дороге, насколько я понял, радиальной, увидел большую деревянную полусферу, сложенную из тщательно отполированных и лакированных брусьев. И такое здесь бывает, оказывается! Здание, очевидно, было административным. Возникла ассоциация с планетарием. Время от времени с разных сторон строения открывались раздвижные деревянные двери. Входили и выходили смуглые мужчины и женщины представительного, но сдержанного вида в кимоно ультрамаринового, изумрудного и серого цветов. У некоторых на щеках красовались голубые и зелёные отметки. Только, в отличие от татуировки у моего спутника, все они были в виде круга. Я отметил про себя, что в этом месте люди явно как-то особенно относятся к простейшим геометрическим фигурам. Нужно будет обязательно во всём этом разобраться.
Меня здешние будто не замечали. К тому же, я так и не услышал ни слова, что начало порядком беспокоить. Есть, конечно, вероятность, что они предпочитают изображать из себя рыб именно в моём присутствии. Но очень уж сомневаюсь, что молчание стольких людей могла вызвать моя скромная персона широкоглазого бледного парня с рюкзаком. Кроме того, должны же здесь быть дети? Если у взрослых присутствует какой-то непонятный запрет или традиция молчать, то дети, особенно совсем маленькие, так не могут! Как минимум, младенцы просто обязаны пищать, да и дети постарше просто вынуждены упрямо капризничать.