Я ошарашенно смотрел на это безобразие с разинутым ртом. Субъектом был молодой курносый парень лет двадцати, с полностью отсутствующей растительностью на теле, заметно более светлой кожей по сравнению с остальными жителями поселения. Убедившись, что пламя полностью потушено и угли не разгорятся от ветра, он бросил беглый хмурый взгляд в мою сторону и указал на большой белый камень, рядом со входом в дом, где я остановился. Камень почему-то мне напомнил кусок древнего греческого храма.
Я непонимающе развёл руками.
— Что ты хочешь мне сказать? Причём здесь этот булыжник?
Устного ответа ожидаемо не последовало, но парень ещё раз указал на камень, а потом на кусок мяса, которое я уже успел до этого насадить на тонкий зелёный прут с острым концом.
Я взял палку с мясом и подошёл к камню. Воздух над ним дрожал, и при приближении стало жарко, как в бане. Я аккуратно протянул руку над поверхностью камня и тут же отдёрнул, жар был невыносимым. Ну и ну! Ладно, разбираться с технологическими особенностями камня-печки в тот момент совершенного не хотелось.
Держа мясо над камнем и периодически поворачивая, я с удовольствием наблюдал, как оно покрывается аппетитной корочкой. Живот урчал безудержно. Парень смотрел на меня как на малахольного, но в данный момент мне было на это совершенно плевать. Не дождавшись готовности, я хищно вгрызся в сочный кусок и очнулся, лишь когда на пруте ничего не осталось, а я с завидным аппетитом грыз уже саму палку, пропитанную мясным соком.
Парень улыбался во весь рот. Надо сказать, это было первое существенное проявление эмоций у жителей посёлка. Ведь все местные, как и двое, сопровождавшие меня от утёса, ходили с неизменно застывшими лицами.
— Смешно тебе? Смейся, смейся. Мне не жалко. Как, кстати, тебя звать? — расслабившись, спросил я.
Парень на мгновение задумался, после чего показал пальцем на себя, а затем в неопределённом направлении и кивнул вопросительно в мою сторону.
— Иван.
А этот парень мне нравится. Возможно, он именно тот, с кем можно будет построить конструктивный диалог, если, конечно, безмолвный обмен жестами можно считать таковым.
— А тебя буду звать Фёдором, — доверительным отеческим тоном с плохо скрываемой улыбкой поведал я.
Впрочем, новоиспечённый Фёдор был не против. А не против, потому что согласен или просто меня не понимает — уже было незначительной мелочью для сытого и довольного Ивана.
Глава 2. Первые шаги
Наконец-то мы с друзьями вырвались на природу. В эту поездку начали собираться ещё в начале июня. То кто-нибудь простудится, то по работе срочно вызовут, то погода подведёт, то кота не с кем оставить. В итоге выбрались только в середине августа. Ехали с нами семейная пара Вихровых: Олег и Надя, которых не в строгих костюмах я видел исключительно в таких поездках на природу. Пара Синициных: Виктор и Света — геологи и любители высокогорных походов. И Аня, которую мне, видимо, в очередной раз попытаются сосватать.
Отправились из города рано, не успев даже позавтракать. В итоге в супермаркете вся компания, включая меня, с голодными хищными лицами заполнила до отказа всем нужным и не очень четыре огромных тележки, продукты из которых мы впоследствии еле запихнули в три машины. На нашей традиционной укромной поляне на берегу Волги в Тверской области мы разбили четыре палатки и меня отправили за дровами.
Я медленно зашагал в сторону соснового леса, смакуя редкий момент безмятежного отсутствия финансово-аналитической рутины и бесконечных совещаний. Пахло смолой, где-то сбоку отстукивал прямой ритм дятел, под ногами шелестела сочная травка. Сосновые ветки сильно дымили, но других здесь не было. А готовые берёзовые бруски мы приняли решение не покупать, — всё-таки единение с природой должно быть полным.
Резко запахло гарью. Где-то рядом пожар? Запах стремительно усиливался, лес заволокло едким дымом. Я бросил охапку дров и побежал в сторону нашей стоянки.
— Олег, Вить! Там пожар в ле..- я осёкся на полуслове. На поляне творилось нечто невообразимое. Трава быстро меняла свою форму: подёргиваясь, превращалась в треугольные пучки, затем опять возвращала прежний вид. Машины то пропадали, превращаясь в металлические полупрозрачные пирамиды, то становились опять машинами. Но самое страшное зрелище представляли собой мои друзья. Голова Олега из обычной антропоморфной формы превратилась в большой куб. Глаза, уши, рот и нос слились в плоскую текстуру, руки Ани стали трапециями, а туловище Светы и вовсе расплылось. Я зажмурился и помотал головой. Когда открыл глаза, чудовищное представление и не думало улетучиваться.