— Почему дров не принёс? — осведомился Олег плоскими губами совершенно спокойным тоном.
— Что происходит? — закричал я.
Плоское подобие лица Олега с недоумением посмотрело на меня. Дым уже полностью поглотил поляну и быстро сгущался. Я начал задыхаться…
Проснувшись в холодном поту, с гулко стучащим сердцем, я с облегчением осознал, что нахожусь в комнате моего бамбукового домика. Сквозь двери пробивался яркий утренний солнечный свет. Из сада доносилось осторожное щебетание. Я потянулся, смахнул с лица пот и напялил на себя приготовленную мне вчера рубаху и штаны.
Отодвинув дверь, зажмурился. Солнце светило на совесть. Долина дышала жизнью зелёных лесных массивов, пушистых холмов и летних запахов, не обременённая утомительными людскими разговорами. Жители никуда не спешили, но каждый был занят своим делом.
Обстановка располагала к спокойным размышлениям и я, медленно рассматривая округлости ближайших холмов, попытался разложить текущую ситуацию по полочкам. Так, что мы имеем? Я завёл диалог с внутренним скептиком.
— Первый вопрос: где я? Япония или Китай?
Внутренний голос, казалось, улыбнулся снисходительно.
— Изумительные познания географии для офисного планктона, — заметил он. — Треугольный лес, огромная стела и всё прочее. Хм. Точно нет.
— Другая планета?
— Возможно, — ответил он, зевая, — но пока недостаточно информации.
— Может, параллельная вселенная?
— Может быть. Но это звучит слишком невероятно. Хотя…
— А путешествие во времени?
— Эх, начитался ты дешёвых сборников фантастички, — прыснул мой собеседник.
— Ну какое-то рациональное объяснение же должно быть! — воскликнул я, чувствуя нарастающее раздражение.
— Да наверняка есть, — ответил он уже более серьёзно, — Но, чтобы его найти, тебе стоит заканчивать нежиться на солнышке, и начать хоть что-то узнавать у местных.
— А вопросы два и три? — я поспешно попытался продолжить беседу.
— Давай, действуй, оплаченная сессия аутотренинга «Иванушка-дурачок» окончена, — улыбнулся внутренний голос и скрылся в глубинах подсознания.
Курносого «Федю» я нашёл сидящим в плетёном стуле у соседнего дома. Он нежно водил большим смычком по струнам длинного музыкального инструмента, обтянутого белой кожей. Приветливо улыбнулся, заметив меня, и слегка поклонился, не прекращая игру.
— Мне нужны ответы, — дополнив слова жестами насколько мог выразительно, потребовал я. Федя прикрыл глаза и, перебирая пальцами левой руки, продолжил движения смычком, выводя тягучую мелодию в восточном стиле.
— Ф-ё-ё-дор, лысая ты скотина, расскажи про вашу деревню и, вообще, про это место! — я раздражённо повысил голос.
Ноль реакции, мелодия медленно двигалась по намеченному маршруту, через некоторое время перешла к кульминации и остановилась. Федя сделал глубокий вдох, открыл глаза и с той же добродушной улыбкой посмотрел на меня, отложив инструмент.
— Ответы, — процедил я хмурясь.
Фёдор встал, показав глазами куда-то вперёд, и вальяжно двинулся по улице в указанном направлении. Через минут десять мы стояли у небольшого здания типовой цилиндрической формы. На порог вышел худощавый старик с козлиной бородкой и туманным взглядом. Одет он был в изумрудное кимоно и плетёные тапочки, на щеке красовался зелёный круг.
Старик кивнул Феде, перевёл взгляд на меня, слегка наклонил голову в знак приветствия и махнул рукой, приглашая войти. В доме на полу были расстелены циновки, напоминая зал для занятий йогой. Четыре коротко стриженных парня-подростка в серых препоясанных чёрной лентой халатах сидели на них в позе лотоса с закрытыми глазами. Старик жестом пригасил к ним присоединится. Я, было, открыл рот, чтобы начать задавать прорву мучивших меня вопросов, но он протянул руку вперёд в останавливающем жесте. Мне ничего не оставалось, как усесться на свободную циновку.
Я попытался сложить ноги в позе лотоса, но связки сразу же протестующие заныли, и глупую затею пришлось бросить. Федя хмыкнул, наблюдая за моими потугами, и уселся рядом. Старик подошёл к деревянной панели на стене и начертил мелом три пересекающиеся окружности. Затем под ними провёл две прямые линии и ещё две окружности, одну внутри другой. Подростки и Фёдор внимательно смотрели на доску и периодически покачивали головами, как бы подтверждая, что восприняли информацию. Старик несколько раз стирал рисунки и чертил новые, неизменно используя графические примитивы: прямые, окружности, прямоугольники и треугольники.