Только через полчаса Элеосин, выйдя наружу, чтобы выбросить очередной мебельный остов, обнаружил бездыханную супругу. В голове словно что-то щёлкнуло. Туман, застилавший разум последние дни, отступил. Он склонился над телом, обнял жену за талию и прошептал:
— Мида! О, Ин. Что же я наделал… Мида! Родная!
Он изо всех сил прижался к жене, будто стараясь передать ей свою жизненную энергию прикосновениями. Но душа уже давно покинула остывающее тело. Слёзы бессилия градом покатились на труп.
— Мида, о моя Мида!
В голове опять сработал переключатель, и туман безумия поглотил остатки разума. Элеосин встал, взглядом хищника осмотрел свой дом и тело жены, и бросился галопом прочь из посёлка.
Глава 17. К звёздам
Трунгх Карди сидел на портативной левитирующей платформе у вершины Восточного Пика — скале с высшей точкой острова Мей. Далеко внизу ласковые волны бесшумно накатывали на гладкий песчаный берег. Сосны укрывали крутой склон мягкими тёмно-зелёными шапочками. Вверху на границе атмосферного фронта безоблачное небо соперничало с клокочущими тучами, в которых поблёскивали линии молний, отдаваясь приглушённым громом.
— Советник, — Лиа осторожно подошёл к краю обрыва, над которым парил Трунгх.
— Выкладывай.
— Скрытая опека над аномалией установлена. Это землянин, Иван Смелов. Алсины, так себя называют жители тамошней долины Таин, вместе с Иваном ходили в поход к катализатору. Очевидно, поняли его предназначение. Иван уж слишком сильно приставал к одному из роботов, игнорируя угрозы, и был усыплён с переносом в безопасное место. Всё, разумеется, происходило под неусыпным контролем андроида-телохранителя Ивана. Потом экспедиция отправилась обратно на запад, в данный момент объект находится в поселении под названием «Глотаин». Жизни аномалии ничего не угрожает. Какие дальнейшие действия, советник?
— Говоришь, под неусыпным контролем?! А то, что эти ваши конские транквилизаторы могли вызвать аллергическую реакцию и быструю смерть? Об этом ваши тупоголовые сотрудники подумали? Это же как нужно было интерпретировать моё указание «ни пылинки с него не упало». Лиа, Лиа!
— Исправимся! Больше никаких транквилизаторов.
— Не жужжи, дай подумать. Так, значит, делаем следующее: пусть ваш андроид выйдет на прямую связь с аномалией. И предложит ему прокатиться на орбитальную станцию для «важного разговора». Намекните, только как можно более туманно, что это связано с катализатором инфополя. Мол, что мы готовы эту «угрозу» устранить. Он сейчас наверняка в ярости. Так что ждём дней пять, пока немного остынет, и приступаем. Объект мне нужен на совете и без горячей головы. О нашей связи с катализатором ни слова. Уничтожу с пристрастием, если хоть словом обмолвитесь! Делаем аккуратно, не спугните. Ещё нам паники не хватало. На станции мы уже пообщаемся с ним лично. Ну как лично, я имею в виду свою голопроекцию. Кроме того, на предстоящем совете придётся заблаговременно обнародовать информацию по аномалии. Ведь оставлять это в секрете долго мы просто физически не сможем. Если совет прознает про Ивана, начнут в нас тыкать пальцами. А так заберём пару баллов в копилку удобного нам имиджа: открытого и наивного содружества.
— Принято. Приступаю?
— Приступай, приступай, горе.
Лиа спешно удалился, а Трунгх продолжил наблюдать за приближающейся бурей, пока на остров не обрушился мощный тропический ливень. Капли колотили о невидимую защиту вокруг платформы, создавая неповторимую атмосферу уюта. Именно сейчас думалось особенно остро. И Трунгх продолжил мысленную работу над своим, несомненно, безупречным, планом.
Мы с Иги неспешно ехали на конях в сторону безымянного рыбачьего посёлка. Мне вернули Миа один, чему я был несказанно рад. Сумбур в мыслях, который начался в руинах, всё это время усиливающийся до боли в голове, прошёл. Как отрезало. Я окончательно решил чего хочу. И что странно: эта уверенность не пугала, а лишь ободряла. Не знаю почему, да и, видимо, никогда точно не осознаю, но я был исполнен твёрдой решимости встать на путь Ин. Возможно, подействовали разговоры с алсинами. Может, потому, что от мерзкой стелы так и сквозило безжалостной обречённостью и рука всё сильнее отказывала. Возможно, потому, что я уже давно хотел испытать ощущение настоящей причастности, а догматы пути Ин полностью соответствовали моим стремлениям. Может, потому, что последние события сделали меня совершенно другим человеком. Иван Смелов, тихий и скромный финансовый аналитик без особых устремлений, остался где-то там, на Земле. Здесь был просто «я», ранее — островок неопределённости, а сейчас — полуассимилировавший мигрант, который желает получить гражданство.