Детей до определённого возраста, лет до шести, держали исключительно дома. Ни разу не встретил гуляющую с ребёнком мамашу.
Климат в Таин был очень мягким и тёплым. И оставался таким в течение всего оборота. Температура, по моим ощущениям, колебалась где-то между 16 и 32 градусами. Можно было весь год ходить в лёгкой рубахе. Что удивительно, росло здесь просто всё. От ягод вроде клюквы, которые на Земле встречались только в северных краях, до цитрусовых. Само собой, растения были другими, я дал им наиболее близкие названия по своим скудным знаниям с Земли.
В таком деревенском спокойствии проходили дни, недели, месяцы, и я уже начал забывать свою прежнюю взбалмошную жизнь.
Мы возвращались с Асой после томительного выпалывания сорняков на поле с кабачками. Физически усталые, но морально довольные. Видок у меня был тот ещё: пыльный, потный, грязный, волосы засаленные и спутанные. Эх, сейчас бы под горячий душ, а ещё лучше — лечь отмокать в ванну с пеной.
На одном из придомовых участков недалеко от школы стройная симпатичная девушка в цветастом сарафане с двумя косичками, перевязанными красными лентами, грациозно тянулась за сливой. На её левой щеке я заметил маленькую родинку. Деревянная стремянка явно была слишком низкой для этого занятия, и девушка, изящно изгибаясь, балансировала на одной ноге, вытягиваясь к фрукту.
Заметив нас, она мельком улыбнулась и продолжила акробатическое упражнение. У меня в груди ёкнуло, и по телу побежали предательские мурашки. Я покраснел, будто подросток, и отвёл глаза.
«М-да. С таким видом замухрышки, коим я сейчас, несомненно, являюсь — самое время знакомиться с милой девушкой», — с досадой подумал я.
Было бы гораздо комфортнее провалиться под землю, но, к сожалению, такой навык я, сидя в офисе за компьютером, не развил.
Аса подошёл к ней, показал жестами что-то, после чего она быстро соскользнула со стремянки и уступила её моему другу. Он, немного изучив лестницу, показал жестом ждать и скрылся в здании школы. Вернулся, нагруженный пилой, двумя досками и ящиком с инструментами. Интересно, там и плотницкому делу обучают? Положив стремянку горизонтально, молниеносно отрезал нужные куски досок и так же молниеносно крепко прибил их к нижней части лестницы. Поставил заметно повзрослевшую стремянку возле сливового дерева и улыбнулся девушке в приглашающем жесте.
Она в ответ выдала такую обворожительную и невинную улыбку благодарности, что у меня сердце ушло в пятки. Аса ухмыльнулся, кивнул мне, мол, хватит слюни распускать и двинулся в сторону своего дома.
Я, зависнув на полминуты, рывком вернул себя к действительности и побежал за ним, на бегу расстёгивая рюкзак и доставая письменные принадлежности. Подбежав к Асе, запыхавшись, попросил его остановиться, показывая на листок бумаги и чернильницу. Тот снисходительно улыбнулся и повёл рукой, приглашая к разговору.
— Кто она? — написал я вопрос спешно и совершенно коряво.
— Эль, учитель музыки, — начеркал Аса, не снимая с лица улыбки.
— Очень красивая, — написал я не удержавшись.
— Да, очень, — ответил Аса, явно разделяя моё мужское мнение.
— Её нашли в лесу одну, истощённую, совсем маленькую. Приютили здесь, в Эльтаине. Родителей своих не помнит, да и сейчас уже, повзрослев и привыкнув к посёлку и жителям, — не особо ими интересуется. Её так и назвали: Эль, в честь города. Нашла себя в музыке, в Эльтаине ей в этом нет равных. Учит ребятишек играть на струнных и духовых инструментах. Они в Эль души не чают и постоянно просятся на уроки музыки, и это притом, что обычно заставить ребёнка играть на инструменте — та ещё задачка.
— Понятно, — я вздохнул и прикрыл глаза. Мурашки ещё раз строем пробежали по телу, и я чётко осознал, что по-прежнему всё уже точно никогда не будет. Этот новый неизведанный мир понемногу стал проникать в меня. Пыльная дорога в поле под стрекотание кузнечиков, купание со стучащими зубами в ледяной реке, аскетичный быт, заразительные простодушие и трудолюбие местных жителей, завораживающий вид долины и… карие глаза Эль.
Сегодня занятия закончились раньше, после чего Като подозвал меня и протянул лист бумаги. На нём было написано:
— Расскажи о себе.
Я воодушевился: в кои-то веки со мной изъявили желание пообщаться. Промокнул перо, стряхнул капли и написал, собравшись с мыслями:
— Я с планеты Земля. Где это по отношению к вашей планете я не знаю, но точно могу сказать, что очень далеко. Не вижу здесь ни одного знакомого созвездия. Да и вообще не уверен, что я из вашей вселенной. В двух словах о моей родной планете не расскажешь. Если, в общем, на ней шесть материков. Материки — это наибольшие части суши, ограниченные морями и океанами. Океанов, наибольших водных массивов, у нас пять. Люди живут на пяти материках. Один — снежная Антарктида не заселён, там очень холодно. Люди живут на Земле примерно двести тысяч наших лет. Более менее достоверные данные о нашей истории имеются только за последние шесть тысяч наших лет. У нас три основные расы: Европеоидная, Негроидная и Монголоидная. Я отношусь к первой, ваш народ очень похож на Монголоидную. Население земли в данный момент около восьми миллиардов человек. Мы, в основном, живём в городах с большой плотностью населения. В самом крупном городе земли — Токио около тридцати семи миллионов жителей. Как раз в нём живут Монголоиды, похожие на вас. И таких городов-миллионников — сотни по всему земному шару.