Гаардвал:
Детей не трогаем?
Малколам:
Да, их – неинтересно.Мы в этот раз начнём со стариков.Пускай пожившие, созревшие душой,к нам в тонкий мир придут сначала.Возможно, это будет хорошо,да и не так жестоко. Что ты замолчал?
Гаардвал:
Я думаю, как нам измерить эффективность,чтоб знать, когда остановить болезнь?Или, когда пора другую сделать разновидность,коль версия один сведётся просто в плесень?
Малколам:
Придется ангела послатьв обличье взрослом,и по тому, как он там пострадает,мы будем знать,насколько вирус получился грозныйили легчая,чуть не исчезая,подспудно,болезнь уйдёт под знанием врачей.
Гаардвал:
Ворота все – камней уж груда.Какой остался нам ещё из трёх ключей,чтоб ангела послать для смерти на планете?Я против, есть получшеспособы измеритьэффективность чуда,Малколам. Убийство целого не восстановит душу.
Малколам:
Ты мягок сталс тех пор, как воином рождался, Гаардвал.Я буду делать так, как я сказал.Есть Уравненье, и не мне его нарушить.Чем мёртвый ангел не расплата за простуду?
Часть первая
I.
Бард:
Другое место. Тоже тонкий мир, но, видимо, пониже,Стенки, пол – всё выглядит покрепче.Здесь трое ангелов ведут свою беседув форме людей, но с крыльями. Одна из них чуть слышно,про себя, не отрывая взгляда от соседаслева, шепчет.
Исабель:
Ах, как он смотрит не неё! Она в своём земном обличьетак хороша! Девичьечто-то в ней живёт, что позже в женщине, в матроненайти так трудно.Обычно,возродившись ангелом, становятся спокойней,но вот Адель другая,в движеньях – грация, а размышленья – му́дры.
Как смотрит он! Совсем не отрываясь,а ей, похоже, всё равно.Она, по-дружески играясь,клонясь, сгибаясь, двигая плечом,его сама, того не замечая, привечает.Как много ей дано!
А он ведётся. Только всё впустую.Ведь лишь взаимная любовьдвух ангелов на новую ступень поднять сумеет, творяединого,но с высшей сутьюиз обоих.Сама себе признаюсь – я ревную.Он, как прекрасная картина,напоминает что-то. Точно!Он похож на то лицо с одной панелистарой. Портрет фаюмский, и в такое же одет бельё.Она ж ему годится в дочки!Ах, как глядит, весь очарованный Адельюи не отводит взгляда от неё.
Бард:
Они беседуют.Свет, будто бы закатный, но темнота ещё не скороза ним последует.Адель смеётся шутке Загадора,тот улыбается в ответ,довольный тем, что произвел эффект.Лишь Исабель меж ревностью и дружбой,вставляет звуки, где слова не нужны.
II.
Бард:
Зажглись огни. Хотя ещё закатподсвечивает розовым волну,видны дорога, рампа, скатс неё на пляж и на углузастрявшее авто.С ним рядом человек, глядящий под капот.Одет в потёртое пальтофасона бывших мод.
Пабло:
Ну вот, заглохла. И не завести.Всего чуть-чуть до парапетаосталось, которым город почти вросв залив. Как неожиданна та вспышка света,колёс заноси будто крик: «Пусти!».И хруст при этом.Металл, что ль, лопнул от нагрузки на передний мост?
И звук, как взрыв петарды в ночь салютов.Отлив. Как странны волны. Как крутоот берега они клонятся прочь. Не в пляжасторону идут,наоборот, похоже на побег обратно в глубину.И пены пряжас них сыплется не так, как ветер дует.Но что это? Нарочно ль облако, подсвечено с краёв,закрыло мне луну?
И кто здесь есть? Скала всегда пустует:ни на закате – птиц, ни в выходные – рыбаков.Кто там шевелится, как будто встать с неё не может,и почему молчит? Иду к тебе.Откуда здесь прохожийв такое время и почти в воде?
Какой ты странный. Сгорбленный.Перекорёжен.Весь перевёрнут, руки под колени сплёл.Дрожишь, хотя вокруг не холодно.Меня не бойся. Что так квёл?Давай, перенесу тебя на берег.Ты вроде легкий, небольшой. Поверьмне, ну, держись за шею, передо мной.