- Полный. Налей, - попросил брата, и уже через мгновение янтарная жидкость плеснулась на дно.
- Ч-черт. Хор-рошо...
В какой момент разговоры за 'жизнь' скатились на 'вечную' - женскую тему (все бабы дуры!) ? Сколько мы выпили коньяка, и кто оплатил банкет?
Я помню только отрывки нашего полуночного трепа. Вроде, минуту назад речь шла о бабле. Ден трепался о проблемах в своей конторе, а сейчас уже Мелкий с придурошной улыбкой на роже рассказывает всем, как Ветрова хороша. И какой же я лох, что просрал свое счастье.
Последнее заявление брата встряхнуло меня разрядом тока в четыре тысячи вольт.
- Какое-такое счастье? - переспросил хрипло и с удивлением обнаружил, что язык заплетается, а в голове, как и в мыслях, царит жесточайший туман.
- Ты с ней жил целый месяц, - таким же пьяным голосом, как и мой, заявил вдруг наш друг Михайлов.
Пи***, он, что, свечку, что ли, держал?!
- Почти два! - рявкнул и попытался дотянуться до придурка, чтобы отбить у него всю охоту лезть в мою жизнь с Кси.
- Сядь на место. Ты че завелся? - кто-то дернул меня со спины, и я, не устояв на ногах, свалился обратно в кресло. Полупустая бутылка из-под коньяка, которую я неосторожно задел, рухнула со стола, но, вместо того, чтобы разбиться, гулко покатилась по полу.
Несколько секунд я следил за ней взглядом. На жидкость, щедро заливающую бетонные плиты, никто, кроме меня, внимания не обратил.
- ... и фото пи***. Она там себя ***
- Какого хрена?!
- Кто это тут проснулся?! Спи, давай, дальше, - Лешка залился дебильным смехом. Михайлов же, перехватив мой взгляд, пихнул Мелкого локтем.
- Цыц... Леш, не видишь же, что человеку плохо.
- Мне зае***, - откликнулся мрачно. - Че вы вообще к Ветровой прицепились? У нас других баб больше нет?
- Ну, давай о твоей... - Леха открыл рот, собираясь закончить 'Аней'. Я слышал, как по слогам он почти произнес ее имя. Но сидящий по правую руку от меня имбецил вовремя вклинился в нашу беседу.
- А че это мы не будем о Кси говорить? - Михайлов даже приподнялся в кресле. - Ты с ней развлекся, так дай другим ... помечтать!
- Развлечешься с ней... как же, - пробормотал сквозь зубы и сделал еще один глоток коньяка.
- Че, и тебе не дала?!
- Вы же с ней жили?!
Голоса Михайлова и Лешки слились в один. Я потряс головой, чтобы гул, стоящий в ушах последние десять минут, стал, наконец, тише.
- Ей было нельзя! - сказал, как отрезал, и зачем-то показал кулак брату. Еще хоть одно слово об этой ... Кси!
- О-о, тогда тебе в очередь, Тимыч, - Михайлов вздохнул и, оперевшись на ладони, сложенные под подбородком, с жалостью на меня посмотрел.
- Что? - я вдруг потерял нить нашего разговора. Почему мы заговорили о магазинах?
- Лучше выпей, - предложил вдруг мой брат, и в моей ладони уже через секунду оказался полный почти до краев стакан.
Я без раздумий выпил. От разговоров о Ветровой меня вновь ощутимо 'штормило'. А что, ведь я бы сейчас ее тр***, если бы так не тупил. И она не бегала бы от меня...
- Да-а... Зря ты слился. Еще бы нажал, и она бы была твоя, - Михайлов неожиданно согласился с моей последней мыслью. И я ошашлело уставился на него, силясь понять, говорил ли о Ветровой вслух или нет.
- Да, и ты бы ей уже в***, - с усмешкой вдруг поддержал мой братец. И собственное воображение тут же подсунуло мне картинку засыпающей в моих объятиях Кси.
Я усмехнулся.
А это было бы круто!
Когда-то давно... после истории с Лили, я в деталях представлял, что и как буду делать с Ветровой, так не вовремя и не кстати решившей уехать из Энска. За исполнение хотя бы десятой доли моих фантазий я не пожалел бы отдать даже пару месяцев жизни с Анетт. Последних - точно...
После нашего очередного разговора о свадьбе, как раз на 8-ое марта, Аня стала вести себя, как озабоченная истеричка.
Достало, блин, уже. Не могу.
***
Новый разряд тока, сильнее и болезненней, чем предыдущий, ударил по телу много минут спустя. Я помнил еще, как после погрузки в такси мой брат и Михайлов всю дорогу ржали над чем-то.
- Щаз тебя привезем... Йоу!
- ...Да он на ногах не стоит!...
- Главное, чтобы другое стояло!...
- ...Она не пустит.
- Скорей, не даст...
- ...Он там заснет! И план к чертям похерим!
- А че я сделать могу-то? За него, что ли,...?
- Ша-а...Он тебе с утра морду начистит! У меня до сих пор скула болит после его кулака.
- Бл**, иди сюда, дай посмотрю! Там где у тебя бо-бо?
- Заткнись, придурок!...
Из разговоров было ничего не понять. Я открывал и закрывал глаза, но видел перед собой только мельтешение ярких точек. Музыка орала в колонках, мне казалось, что мы все еще находимся в клубе. И только мерная вибрация моего кресла была похожа на покачивание на волнах. Бороться со сном становилось все трудней и трудней.
Сколько я мог сопротивляться? Сколько мог цепляться за уплывающую в белесую дымку реальность?
Я был слаб. Я устал.
Женский голос, поющий о чей-то судьбе, звучал для меня колыбельной.
Maybe you were right but baby I was lonely.
Quand ton coeur éclate, laisse le destin l'emporter.
Ose le meilleur,
élève-toi sans avoir peur.
We're all bloodless and blind
and longing for a life.
Beyond the silver moon.
А потом - оно. Пять тысяч вольт прямым попаданием в сердце. И я, как выброшенный на берег, кит, силюсь вдохнуть в горящие легкие воздух. Сквозь полуопущенные ресницы, девушка, прикасающаяся пальцами к моей груди, до смешного похожа на идиотку.
Нет, Идиотку. С заглавной буквы.
Я улыбнулся, и руки почти рефлекторно легли на ее бедра. Мелкому завтра с утра нужно будет сказать спасибо. И пусть блондинка в помятой футболке лишь отдаленно напоминает мне Ксюшу: она ниже ростом, ее волосы в беспорядке, губы искусаны, а буфера не катят на размер Кси...
Но, черт. Я умею ценить подарки. И эта девушка лучшее, что мог бы найти мой брат. Я же говорил тебе, Ветрова, что ты еще пожалеешь.
- Привет тебе, детка...
Вместо того, чтобы ответить мне такое же сладкое, как и она сама, 'хеллоу', взбаломошная блондинка резко меня оттолкнула.
Она? Меня?
Охренеть!
Сходство девушки с Ветровой после этого жеста стало почти абсолютным. Откуда у Мелкого появилась такая... girl?
Я бы бросился следом за ней, лишь бы вернуть нахалку на законное место. Но с раздражением и злостью белая фурия принялась втирать Михайлову-душке что-то про мой телефон.
Бл***, да я ж перед ним теперь в неоплатном долгу! Прекрасная новость.
Следующее просветление застигло меня почти у входа в квартиру. Железная дверь была распахнута настежь и, поддерживая меня за плечо, Михайлов пытался впихнуть меня внутрь.
- Мууужик, не боиись. Щас мы тибя устроим!
- Не вздумай!
Гневный голос блондинки (бл**, даже голос!) был точной копией голоса Кси. Во-во, на меня она орала так же! В этот раз, правда, ее истерика обходила меня стороной, выливаясь потоками на моего конвоира.
- ... у меня ночевать...
- ... выспится чиловек, отдохнет....
- ... Ночлежка?!
- ... пожаа-алей ...
Ну, нет, пацан. Так дальше продолжаться не может. Вроде, Мелкий говорил мне о каком-то котенке, а я перед собою вижу такую же, как Аня, тигрицу в период своих брачных игр.
Н-нет! Не надо так портить праздник!
- Детка, не злись. Пойдем, наконец, бай-бай? - я постарался бесшумно подкрасться (девушка на меня внимания не обращала), и обнял кричащую на Михайлова Идиотку.
Ага!
Горячая штучка замолчала на полуфразе. Ее пухлый рот рывком втянул воздух и не открылся вновь, чтобы продолжить кричать. Нужный эффект был достигнут.
Проверяя догадку, я уткнулся ей носом в затылок и пальцами пробежал по ее напряженному животу. Футболка, натянувшаяся на груди с двумя вершинами сосков под тонкой тканью, смотрелась, как оберточная бумага на дорогом подарке. Бесполезная хрень. И она мне точно мешает!