Я подошел к окну. Руки 'прилипли' к стеклу. Ворох мыслей, эмоций, чувств. Состояние, которого никогда еще не было. Вот она стоит напротив меня и улыбается. Что еще нужно? Я хотел было что-то крикнуть или сказать, уже открыл рот, но неожиданно услышал ее.
'Ничего не говори. Просто думай. Я услышу тебя, а ты меня. Все просто'.
'Но это же все... Этого не может быть' - я не мог быстро собрать это 'думай' в четкую фразу.
'Ошибаешься, может. Я сейчас зайду. Садись за стол. Не привлекай внимание своим поведением. Все хорошо', - на этих словах она ушла.
Я не мог не подчиниться ей. Занял место, одним глотком загнал остатки виски внутрь. Я слышал, как открылась дверь, как затихли голоса вокруг, как эти 10 метров она шла целую вечность. Я не мог контролировать свои чувства, мысли и нервы. Я был не в себе. Не знаю, можно ли вообще описать то, что со мной творилось в тот момент, момент бесконечности. Ощущал каждую складку на ее платье, каждое дуновение ветра, каждую клетку ее безупречной кожи.
Ее улыбку...
***
В этот раз обошлось без слез и истерик. Я проснулась сама. Ощущение затопившего меня от макушки до пяток счастья было невероятным! Но лишь в первые секунд пятнадцать ... Сказка кончился, не успев начаться. Вот девушка, за которой я наблюдаю, сделала ко мне первый шаг. А в следующее мгновение она уже растворилась в белесом тумане, как волшебная фея...
И все. Здравствуй, реальность!
Некоторое время после своего пробуждения я вела себя, как упрямый ребенок. Хваталась за остатки недавнего сна, плотнее сжимая веки. Воображая себя Тимуром, упивалась фальшивым ожиданием чуда и предвкушала... Что-то феерическое. Как там пишут в романах? Любовь?
Ну, нет... Это было бы чересчур просто. В моей сегодняшней жизни подобному полету чувств места не может быть. Еще слишком рано... Или?
Ответ лежал на поверхности и был очевиден (наверняка, всем, кроме меня), но я по-прежнему боялась себе в нем признаться. Как неизлечимо больной пациент, я отказывалась верить в неутешительные прогнозы. В диагноз вполне очевидно закралась ошибка. А врач, выносивший вердикт, не разбирался в предмете. И в целом кому это важно, что 'врач', о котором мы говорим, - я сама?
Мысли об этом бреде почти сразу меня отрезвили. Я резко открыла глаза.
Сколько времени я провела, неподвижно замерев под одеялом и глядя на пустой потолок? Солнечные лучи, пробираясь сквозь ажурную ткань занавесок, танцевали неведомый танец на зеркалах. Золотистые 'зайчики' разлетались по всей спальне. И только полотно потолка сверкало своей чистотой. Никаких бликов, разводов и солнечных клякс! Даже лампы подсветки были встроены в стену.
Помню, несколько лет назад въезжая в эту квартиру, я была впечатлена. Подобный дизайн показался мне диковатым. Прихоть хозяина, странная блажь? Я отказывалась понимать, отчего же в спальне нет места для люстры. Но сейчас эта комната не вызывала во мне раздражения. А моя жизнь, чем дальше, тем больше напоминала натяжной потолок. Без единой складки и намека на трещины. Ровный, блестящий, притягивающий взгляд и... пустой.
Эта пустота сегодня казалась мне абсолютной. Не в силах справиться с ней, я резко сжала подушку.
Пора выбираться из спальни, из этой квартиры, из города, из страны! Из этой долбаной жизни! Жизни, превратившийся в саркофаг... Я лишь убиваю время! Я не могу...
Удар, еще!
Еще! Еще! Еще...
...Все бесполезно...
Запал куда-то бежать пропал, стоило мне остановиться. А ведь кто-то из умных друзей говорил, что это отличное средство от боли. Лжецы! Последние пару секунд я ожесточенно лупила кулаком по подушке, но облегчения - долгожданного, нужного, желанного мне облегчения - не наступало.
Вместо подушки мне виделся почему-то Тим. Керимов, черт бы его побрал! Ударить золотого мальчишку не поднималась рука, как бы сильно мое сознание не хотело этого сделать. Я поменяла белье, отправив в стирку то, на котором провел ночь Керимов. Я сказала себе, что он не ночевал. У меня. В этой спальне. И на этой, в точности этой подушке.
Но если бы хоть что-нибудь этот обман изменил! Мне вновь... в десятый тысячный раз стало хуже.
Обессиленная и присмиревшая, я оставила истерзанную подушку в покое. Драка с ней совершенно не помогла. Но есть ли что-то, что мне поможет? Этот вопрос заставил мое сознание один за другим перебирать варианты. Какой из проверенных способов есть в моем арсенале? Музыка, танцы, алкоголь и друзья? Но не это ли делает мой саркофаг крепче?
Решение было спотнанным. Что-то толкнуло меня подойти к одному из комодов в углу спальни. Там в нижнем ящике был спрятан старый фотоальбом. Уезжая из Энска пять лет назад, я взяла его просто на всякий случай. За все это время мои пальцы коснулись потертой обложки не больше раз двух или трех. И каждый раз к просмотру глянцевых фото меня толкало собственное 'самоубийственное', как шутит Лидочка, настроение.
Наверное, как сегодня.
Я переворачивала одну страничку за другой, вглядываясь в изображения. Флейм, Ник, девчонки из универа. На многих фото моя улыбающаяся и довольная до жути мордашка. Вот здесь мы отмечаем день рождения Андрея, а здесь празднуем первое мая на чьей-то недостроенной даче. И везде - улыбки на два миллиона, восторг в горящих глазах и что-то еще, для чего я не знаю подходящего слова. Внутренний свет?
Неужели, я была настолько счастливой? Хвостики на макушке и потертые джинсы делали меня сильней?
Я скользнула пальцами по одному из последних фото. Костюмированная вечеринка в канун Хеллуина, арендованный на двое суток деревянный коттедж. И друзей, приехавших повеселиться, человек сорок. Моя аватара на этой фотке улыбалась мне так, будто хотела сказать: все будет окей! Мне так хотелось ей верить...
Альбом был вскоре закрыт, фотки убраны обратно в глубокий ящик. И лишь саркофаг по-прежнему мешал мне дышать.
***
- Что с тобою стряслось? Не заболела? - Лида, в своей неизменной короткой куртке, в облегающем платье и в туфельках на каблуках, выглядела так, будто готовилась к одному из приемов в 'Кемпински'. Лакированная сумочка на локте гармонировала по цвету с тонким платком на ее шее. Разглядывая шелковое украшение подруги, ярко-желтого цвета, с тонкой вязью цветочных узоров по самому краю, я не сразу обратила внимание на торт. Лида тем временем протягивала мне коробку. - Это, - Девушка кивнула на кулинарный шедевр, - для того, чтобы поднять тебе настроение.
- Спасибо, - миниатюрная 'Прага' тут же переместилась мне в руки. - Ты из-за него добиралась так долго?
С момента моего звонка Лиде прошло уже два часа. А ведь девушка обещала приехать ко мне не позже полудня. Для точной и пунктуальной, как настоящая королева, Лидуси подобное опоздание было чем-то из ряда вон.
- Да нет, - девушка нахмурилась и, оставив сумку у двери, первой прошла на мою кухню. - Были другие дела. Сейчас обсудим. М-ммм... А запах какой у тебя клевый. - Лида зажмурилась и расплылась в улыбке. - Я голодна, как волк.
О да, в этом можно было не сомневаться. Лидочка Селезнева, точно так же как и Михайлов, обожала, как я готовлю. При ее абсолютной нелюбви к кухонным заморочкам, мои приглашения посидеть один на один Лида принимала, как приглашения на званый ужин.
- Праздник еще не начинался, - я подмигнула Лиде и открыла духовку, выпуская на волю ароматы печеного с травами мяса. - А курочка не успела остыть.
- Ты сделала карри? - Лида распахнула глаза и облизнулась так плотоядно, словно, и правда, вообразила себя озверевшим от голода волком.
Я рассмеялась, угадав в жестах Лиды, знакомые до мелочей черты. Способность ломать комедию и кривляться роднила девушку с Михайловым так, будто они оба учились этому у одного лицедея. Впрочем, в отношении шуток Митя был куда изобретательней Лиды. Моя подруга часто дурачилась даже в ущерб себе.