- А что разве пару часов назад что-то случилось? - я искренне изумилась постановке вопроса. Секс не повод для знакомства. Керимов-то должен об этом знать. - Это была клевая ночь, и ничего больше.
Я лукавила, притворяясь спокойной. Но показать реальные чувства Тимуру - вот уж нет!
- Ничего больше? - Керимов с сомнением хмыкнул. - Только не рассказывай мне ерунду.
- Думай, что хочешь, - я отвернулась от Тима, чувствуя, что мне становится жарко от его взгляда "я знаю о тебе все". - Просто давай закончим на этом? Тебя ждут в другом месте. Вот и поторопись.
Я думала, что Тимур оскорбится, снова начнет огрызаться. Но я не ожидала того, что Керимов облегченно вздохнет и, преодолев разделяющее нас расстояние, обнимет меня за плечи.
- Черт, Ксюш. Ты из-за этого такая странная? Ты видела мой телефон, да? Это ты его принесла в спальню, точно... Ксюш, ну ты что? Ты же понимаешь, что я не мог бы тебе сказать, что мне звонит Аня. Ты бы обиделась еще больше, - Керимов гладил меня по волосам и умилительно, словно ирландский сеттер с жалобной мордой, заглядывал мне в глаза. - Мне, правда, нужно уехать, Кси. Родители Ани попали в аварию этой ночью. Они в какой-то левой больнице в *** ске. Мне нужно помочь ей. Это недолго. Я обещаю. Давай встретимся вечером? Я заеду за тобой, и мы куда-нибудь сходим? Кси?
Мое сердце стучало так, будто вагончик американских горок потерял тормоза, и я со всей скоростью летела на неуправляемой колеснице вниз.
- Стой! - это слово потребовало от меня невероятных усилий. Да, я не знала, как себя вести с заботливым и чего-то ждущим от меня Тимуром, но лучше всего я умела всегда одно - ставить на место зарвавшегося идиота. - Тимур, ты не понимаешь. Дело не в Ане! И не в твоем поведении совсем. Это я так решила, слышишь? Я не собираюсь с тобой встречаться ни сегодня, ни завтра! Вообще... никогда.
- Ты точно спятила, - Тим снова вздохнул, не поверив в серьезность моих обещаний. - Ксюш, ну, что на тебя нашло? Что-то еще не так?
"Не так"? Это волшебное слово сработало как спусковой механизм для моей привычной и такой предсказуемой злости на Тима. Если я сейчас не расставлю все точки над "и", то я обязательно сдамся ему... чуть позже.
- Тимур, я понятия не имею, что ты себе придумал. И что в очередной раз на тебя нашло. Ты опять захотел со мной пообщаться, правда? Извини, но мы проходили это. Продолжения не будет, Тим.
- Ксюш, ты специально делаешь это? Что ты хочешь услышать сейчас от меня? Что я брошу все и останусь с тобой?
Тимур хмурился и вот теперь выглядел по-настоящему разозленным. Но злость в нашем случае с Тимом была неизменной константой. Мы вот-вот разойдемся в разные стороны ринга. Еще никому никогда не удалось убедить другого в своей правоте.
- Я хотела с тобой попрощаться, Тимур, - я выдохнула, признаваясь. Честность стоила всех выплаканных когда-то из-за Тимура слез. - Поставить точку, чтобы не было так, как было пять лет назад. Никаких многоточий, знаешь...
- Многоточий? - Керимов вспыхнул, как спичка, все еще продолжая держать меня за запястья. Его прикосновения уже обжигали меня. А, может быть, просто вокруг царила морозная стужа, и Тим был единственным, кто мог подарить мне тепло... - Ты все еще заморачиваешься из-за того, что было.
- Я все еще помню об этом! - я перебила Тимура и, наконец, скинув его ладони, отступила вглубь коридора. - И да, я переезжаю, Керимов.
- Переезжаешь? - Тим тут же украсил себя усмешкой. Ах, да. Он же знал обо мне - все! - Ты снова бежишь от меня. Это уже не смешно, Ксюша.
- Это действительно не смешно, Тимур, - я позволила себе отзеркалить ухмылку парня. - Вчера я не собиралась заканчивать утро в постели с тобой.
Намек был более, чем прозрачным. И Тим, судя по кислому выражению его лица, тут же меня понял. Я знала еще на показе, что у нас ничего не будет.
- Твои слова - полная хрень. Ты мне мстишь, признайся?
Я помотала головой, стараясь избавиться от неприятного звона в ушах. Я говорила Тимуру правду, а он считал мои объяснения блажью. Что это, если не природная несовместимость? Мы созданы для того, чтобы не быть вместе.
Аминь.
- Я хочу, чтобы ты ушел.
Керимов вздрогнул.
- Ты...
- Я? - я, насмешливо изогнув одну бровь, сложила под грудью руки. Кто-то страдает манией Наполеона. Не думал же Тим, что девочка Кси будет опять плясать по его указке? Слишком много чести для его такого, как он. - Керимов, читай по губам. Я не хочу тебя видеть.
***
Синие халаты, белые коридоры. Белые халаты и синие коридоры. Ублюдочные плакаты на стенах.
Уже тошнит.
Я терпеть не могу больницы. Не терпел их еще пять лет назад, и, похоже, в ближайшее время не стану относиться к ним сколько бы то ни было лучше. Отвращение, что во мне вызывала больничная суета и снующие по делам медсестрички с маской полного безразличия на своих снулых лицах, это мерзкое чувство с каждой минутой, проведенной у входа в реанимационное отделение, становилось сильней и сильней.
Тоска.
Аня, не прекращая ни на минуту, плакала у меня на груди. Слезы катились по ее бледным щекам всякий раз, когда она принималась рассказывать мне о своей жизни в Энске. Естественно! Чем больше она говорила, тем чаще срывалась в плач. Рыдания пошли уже по четвертому кругу.
Я чувствовал себя нелепо и неуютно. Запас моего красноречия медленно иссякал. Я понятия не имел, что нужно ЕЩЕ сказать, чтобы она, наконец, прекратила плакать?! С родителями Ани еще ничего не случилось. Врачи отказывались выносить окончательный и безнадежный для Анетт и меня вместе с ней вердикт. Но девушка у меня на груди снова и снова твердила о неизбежном. Она не верила в то, что я клятвенно ей обещал. Ни одно из моих слов не достигало цели. Аня слышала лишь себя и упивалась своей болью так, будто мы находились с ней перед дверями морга.
Я, честное слово, б***во, отказывался ее понимать! К чему повторять бесконечно о том, что все будет "ужасно плохо"? К чему причинять себе лишнюю боль, выуживая из памяти радостные воспоминания и рыдая над тем, что больше такого не повторится?
Какого вообще черта?!
Мысли от Ани в конечном итоге скатились к моим размышлениям о Кси. У каждого человека свой способ бороться со стрессом. У Ани с этим были явно большие проблемы. А, может, я просто устал от ее постоянных истерик? Женщина, плачущая даже по пустякам, становится невыносимой. Да, произошедшая с родителями Ани беда в категорию пустяков не попадала. Но и рыдания на протяжении пары последних часов - у меня на плече, вообще-то - трудно было считать абсолютной нормой.
Вот Ксения, кстати, пять лет назад запомнилась мне уставшей. Задумчиво глядя куда-то перед собой, она меня в упор не замечала. Я, как дурак, носился с ней на руках по всему отделению, а она отказывалась просто смотреть на меня. Я даже тогда был ей не очень-то нужен.
- Ты злишься сейчас, Тимур? - бормотание Ани от разговоров о детстве, вдруг перешедшее на наши с ней отношения, застало меня врасплох. Я не сразу спрятал от нее свое удивление... Напополам со злостью, верно. Анетт, внимательно вглядываясь мне в лицо, попыталась рвануть из моих объятий. Обиженно-обреченно вскинула свой подбородок и облизала губы.
Ну, вот только не надо опять, окей?!
- Я просто немного устал, - я ответил, стараясь сдержать лезущее изо всех щелей раздражение. Улыбнулся фальшиво и притянул все еще сопротивляющуюся девушку ближе к себе. - Послушай меня, котенок. С твоими все будет нормально. Врачи разберутся, сделают все, что от них зависит. И...
- Но... Я так жутко боюсь за них.
- Я знаю.
Аня печально вздохнула.
- Спасибо за то, что приехал ко мне, Тимур. Я думала, что после той нашей ссоры...
- Ань, это все ерунда, - я тоже не удержался от вздоха. Правда, совсем по другой причине. - Ты думаешь не о том.