Стащить удалось не многое, ведь многое, уже было стащено. Жалкие остатки еды, не влезшие убегающим жильцам в сумки; завалявшиеся не там где надо и потому забытые лекарства. Просрочки тоже хватало, - разной, - от вот только недавно перешедшей черту годности, до неприлично старой, не выкинутой от лени, или плохой памяти.
Со вторым этажом разобрались быстрее: на нём, все двери кроме одной были не заперты. Присвоенное, собирали в сумки, чемоданы и пакеты. Стёпа их брал и быром относил в автобус.
Люди брали не только еду, лекарства и прочие очень полезные, жизненно важные вещи, но так же предметы для досуга: шахматы, шашки, иные настольные игры, книги, журналы, кроссворды. Человек должен иметь возможность отвлечься от ужасов в такие тяжкие времена.
Третий этаж видимо, раньше был заселён самыми ответственными личностями: все двери оказались заперты наглухо.
Стёпа размял руки, взял лом и вломился в первую квартиру. Не сразу - измучив себя и инструмент, вспотев и покраснев.
Когда дверь поддалась, Стёпа стукнулся каской о стену и чуть не упал.
- Хе, Стёп, ты себе башку сдуру не пробей. – Усмехнулся Вадим, входя в квартиру вслед за Алесом.
Парень смутился и вздохнул.
В этой квартире совсем недавно имелась жизнь: посреди прихожей стоял стул, на вешалке, среди головных уборов висели - противогазы, прорезиненный плащ, ружьё МР-153 и патронташ; через щель приоткрытой двери в туалет, было видно сваленные друг на друга мешки с мусором. Ванная использовалась по назначению: под потолком висело высохшее бельё.
Небольшая, но комфортная кухня показывала, как бедственно жили в этой квартире люди: раковину заполняли грязные тарелки; вокруг обесточенной, - как и всё здесь, - микроволновки, выстроились консервные банки; стол держал на себе лишь блюдце и наполовину оплавленную свечу.
Алес провёл рукой по покрывающей стол клеёнке в горошек.
- Кто бы тутай не жил, его нет уже не-делю. – Сказал поляк.
- Тогда мы пошли осматривать. – Сообщил ему Вадим и вышел из кухни. – Стёп, обыщи гостиную, а я спальни проверю.
- Ок. – Не стал спорить парень.
Спальни было две. Первая служила верой и правдой супругам. Большая неприбранная кровать, занимала значительное количество места в ней; зеркало на шкафу, отражало явившееся на улице солнце, выглядывающее из-за закрытых штор; телевизор на стене, притянул к себе, всю пыль какую мог. Под последним стоял самодельный мемориал, или что-то вроде того: куча свечей были расставлены на тумбочке, вокруг фотографии женщины с короткими светлыми волосами. Фотографию удерживала от падения икона Богородицы.
Здесь случилась трагедия, как и в каждой квартире данного поселения, как и в каждом жилье, попавшемся на пути «Леса». Своя, такая же страшная и душераздирающая, как у многих и у многих, до, вовремя и после этого.
Вадим проверил шкаф, кинул на кровать то, что приглянулось. Нашёл немного старой одежды подходящей для беременной, много носков - строгих, в клеточку, в крапинку, со всем уж не серьёзных, забавных.
В отдельной коробке, нашлись детские вещи, для девочки. Тоже старые, из нулевых. Васильев всё вывалил на кровать, в одну кучу; потом простыню как мешок использовал и вынес добро в прихожую.
Вторая спальня ещё на входе была с изюминкой. На двери красовалась надпись: «Без стука не входить!».
Вадим вошел, не постучав и сразу остановился: на одноместной кровати, лежало прикрытое одеялом тело. Из-под ткани, торчали лишь длинные светлые волосы лежащие веером, и почерневшая рука.
Труп. Рядом со светильником валялась пустая и смятая пачка снотворного.
Васильев сглотнул и начал своё дело: обыскал ящики, шкаф, компьютерный стол. Ничего подходящего не было. Только вещи для тоненького подростка имелись, и интересные исключительно ему.
Со стен на Вадима смотрели кумиры сегодняшних подростков, на полках стояла подростковая литература и учебники. А так же кое-что сокровенное: дневник с серой обложкой, обклеенной наклейками из разных лет жизни толком не пожившего человека.
Почерк на белых становился всё лучше с каждым годом, но информация оставалась такой же - искренней, секретной. Мысли о прошедшем дне, о родителях, о мальчиках, о нравящемся и не нравящемся.
Взрослому мужику такое чтиво было не интересно, по крайней мере, пока он не листнул к числу месячной давности. «Видела в инете посты о странной херне у немцев…».
- Я же написала, без стука не входить. – Услышал Вадим шёпот за спиной и резко обернулся.
Тело лежало на месте, в той же позе. Почудилось? Нет, что-то зашевелилось под одеялом, в области туловища, как будто забулькала вода на огне, вылилась из кастрюли и начала разливаться. Шевеление зашло за пределы тела, поползло к краю кровати.