- Сигнал поймали? – Вадим захотел убедиться, что это не глюки.
- Да. Столько дней ничего и на те.
В рубку вернулся запыхавшийся радист.
- Сказано, враг. Мочить, в общем.
Мочить – убить, значит. Вот так вот папаша, вылез ты из того света, чтобы сразу в него вернуться. А может Вадим это допустить?
- Приём? Приём? Мы вас слышим. Вы нас слышите? Приём?
Если падла погибнет и Арина об это узнает – а она об этом узнает – то всё, никакие лекарства ей не помогут. Она папина дочка, для неё гибель родителя смертный приговор при её-то самочувствии. Однако, как она узнает, если Вадим ей не скажет?
- Слышу вас хорошо! Рады слышать! Давно ничего кроме помех не слышали! Ты кто мужик? Одиночка? Или в группе какой? Приём?
Узнает, обязательно узнает. Вадим такое не сможет в себе держать - не бесконечно, по крайней мере. Рано, или поздно такие грешки всплывают, как трупы. Когда-нибудь Вадим обязательно проговориться.
- В группе. У нас крупный лагерь. Собираем беженцев со всех окрестностей. Готовимся эвакуировать их на вертолётах в безопасную зону. Сообщите свои координаты, чтобы мы смогли выслать вам вертолёт. – Прочитал с бумажки радист, да так, что и не прикопаешься, а с той стороны радиоволн поверишь, что и правда, спасение нашёл.
В предыдущем лагере, наверное, то же самое было: обнаружили, навешали лапши на уши и ракету пустили, людей в фарш превратили и их надежды вдребезги разбили.
Но на этот раз всё можно было прервать. У Вадима появилась возможность исправить свою ошибку, искупить вину, вновь подарить Арине надежду, насытить её тело дозой жизни. И для этого надо было спасти старого говнюка. Предупредить!
Вадим резко схватил пустой котелок, и пока никто не успел понять, что происходит, огрел им сидящего перед радиостанцией радиста.
Мужик с криком повалился на пол, а Васильев подскочил к микрофону и, нажав кнопку закричал.
- Чеслав Григорич! Не говорите им нихуя! Это Вадим! Не гово… - Теперь Вадима ударили по голове и увалили на пол.
На рёбра и живот Васильева обрушились закованные в армейские ботинки ноги.
- Вадим?! Какого хуя?! Где ты?! Вадим?! – Пытался докричаться Аринин папаша с той стороны.
Вадим не смог подойти и ответить: сознание потерял.
***
Вернулось сознание вечером. Солнце спряталось за деревьями, лагерь окутала тень.
Тело ломило; хотелось согнуться, упасть и свернуться клубком. Но от чего-то не получалось: руки вечно во что-то упирались, голова прислонялась к чему-то ребристому.
Вадим разлепил веки. Сначала мутное изображение, прояснилось, и перед глазами обнаружилась решётка.
Васильев заёрзал, заколотился об стенки клетки, не способный нормально пошевелиться.
Его раздели, заперли!
- Успокойся птичка. – Сказал спокойный голос напротив.
Вадим замер и посмотрел в полумрак.
Перед ним сидел на стуле сам Великий и читал книгу, чьё название было бы не рассмотреть, если бы Вадима оно сейчас интересовало.
- Выпустите меня! – Потребовал Васильев.
- Преступников выпускают, только когда они отбудут наказание. Ты вроде не ребёнок, чтобы я объяснял тебе настолько банальные вещи. – Великий перелистнул страницу.
Вадим огляделся: захотел узнать, нет ли никого рядом, не рвутся ли друзья спасти его. Но здесь был только спящий, и не обращающий ни на что Марк.
- У тебя хорошие товарищи. Они долго рвались вызволить тебя. Бойцам пришлось пригрозить им оружием и разогнать. Верные друзья. Мне такие нравятся. Ваш старик даже ходил поить этого прошлой ночью. – Великий мельком посмотрел на Марка. – Только такие могли довести до нас благословлённого Древом Жизни.
- Пошли вы в жопу со своим Деревцем! – Огрызнулся Вадим. – Вешайте эту лапшу кому-нибудь другому! Убийцы блять! Я видел, как людей вешали! Как заставляли одних других вешать! И ради чего?! Ради дерева сука?!
- Да, ради него. – Всё так же спокойно говорил Великий. – Лишние, неверные не должны увидеть, как взойдёт солнце над новым миром.
- Какие на хуй неверные?! Да тут половина народа в эту поебатню не верит! Люди с вами из-за жратвы и ваших громил!
- Ты думаешь, я не знаю? – Поднял взгляд Великий, посмотрел Вадиму в глаза. – Я всё прекрасно понимаю юноша. Я не фанатик, как могло бы показаться, а здравомыслящий человек. Глупцов я кормлю словами, умных - подкупаю тушёнкой, диких же - держу автоматами. Метод пряника, кнута и словоблудия всегда работал, и сейчас работает. Вот к тебе сейчас применяется второй вариант. Публичное наказание, лучшее лекарство от излишне храбрых.
- А почему просто не убьёте? Не повесите? За вход в вашу секту значит надо кровью плотить, а за проступки значит - нет? - О-о, кровью ты заплатишь изрядно. Но вот убийство… это лишнее. Нас мало, нельзя раскидываться столь ценным ресурсом как человек, это я тебе как военный говорю. Наказания будет вполне достаточно.