Но он схватил ее за руку, как только они вышли в серый, покрытый толстым ковром коридор тридцатого этажа. Она провела пальцами свободной руки по шелковистым черным обоям.
– Я должен сделать тебе ключ, – пробормотал он, его голос уже понизился до более чувственного тембра.
– Мой собственный ключ?– спросила она, преувеличивая свое волнение. – Ты хочешь сказать, что я могу приходить сюда, когда захочу?
– Когда захочешь. Надеюсь, когда я тоже буду здесь.
– Иначе и быть не может, – ответила она, игриво шлепнув его по спине, когда он открыл дверь пентхауса. Как только дверь за ним закрылась, он сразу превратился в пещерного человека. Его губы легко скользнули по ее губам, нежность исчезла в течение нескольких секунд, когда настойчивость взяла верх, заставив ее задохнуться. Она уронила сумочку на пол, когда он толкнул ее к двери, подняв руки над головой и прижав к двери. Она чувствовала его тело, твердое и подтянутое, прижатое к ней, и сдержанность, которую они удерживали в течение многих дней, теперь высвободилась с силой, которую они не могли контролировать. Поцелуи, длинные и глубокие, соединили их вместе. Его руки медленно отпустили ее запястья, так что ее руки упали по бокам, и он положил голову ей на грудь, когда они на мгновение задержали дыхание.
Когда зазвонил ее телефон, Тобиас отодвинулся, и она застонала, быстро наклонившись, чтобы ответить. При виде имени Розали она вздрогнула.
– Что случилось? – ее возбуждение сменилось беспокойством, что случалось всегда, когда она получала известия из школы или от Розали, когда Джейкоба не было рядом.
– Все в порядке, – рассмеялась Розали. – Не волнуйся так. Я хотела спросить, Можно ли ему макароны с сыром.
Сыр, казалось, усугублял его астму, поэтому она избегала давать его ему, но если время от времени, то все было в порядке.
– Конечно, можно.
– Это все, что я хотела знать. Прости, что беспокою тебя на работе, – слова Розали дошли до ее ушей, когда она почувствовала на себе взгляд Тобиаса, как будто он ждал новостей.
– Ты не побеспокоила меня, Розали. Спасибо, что уточнила, – она отключилась и повернулась к Тобиасу. – Не о чем беспокоиться, – объяснила она, проводя пальцами по его нижней губе. – Она хотела уточнить, можно ли Джейкобу есть макароны с сыром. Иногда это вызывает астму.
– С ним все будет хорошо?
– С ним все будет в порядке. Сейчас он полностью выздоровел.
– Это радует, – ответил Тобиас ласково и взял ее за руку.
– Розали велела мне продолжать работать, – она бросила на него озорной взгляд, когда он притянул ее к себе.
– Работа – это не то, что я имел в виду, – он схватил ее за запястье и потащил к винтовой лестнице.
– Мы идем наверх? – спросила она, вспомнив, куда он хотел отвести ее в прошлый раз.
– Здесь удобнее, – заверил он ее и подождал, пока она сбросит туфли. Холодные металлические ступеньки холодили ее разгоряченное тело, когда она последовала за Тобиасом наверх, ее сердце бешено колотилось в груди.
Она ахнула, Как только поднялась наверх. Цветовая гамма здесь была совершенно иной. Здесь было тепло и уютно, и она подумала, что ступила совсем в другое место, когда ее ноги погрузились в толстый ковер цвета меди и мокко.
Это было так типично для Тобиаса – две разные стороны одного и того же пространства.
Теплый медный смешался с кремовым и золотым, когда она посмотрела на огромную кровать. Богато украшенная медная спинка кровати стояла у стены с акцентом -обои на ней были с каким-то металлизированным рисунком, искушая ее провести по ним пальцами. По обе стороны над прикроватными тумбочками висели большие золотые подвесные светильники в форме кристаллов. Ее чувства поддались этому очарованию просто тем, что она была здесь.
Тобиас схватил ее за талию и притянул к своей груди, целуя глубоко и страстно, пока все, что она могла сделать, это раствориться в нем. Он отстранился, его горячее и сексуальное дыхание коснулось ее губ.
– Я ждал весь день, чтобы остаться с тобой наедине.
– Ты не единственный, кто ждал, – выдохнула она, позволив телефону соскользнуть на пол. – Я столкнулась с Бриони в дамской комнате, – пробормотала она и начала расстегивать его рубашку, чувствуя слишком знакомое возбуждение, когда ее тело снова попало под его чары. В промежутках между медленным и чувственным раздеванием он часто останавливался, чтобы поцеловать ее, и его пальцы скользили по ее запястьям или по талии, нежно скользя по обнаженной коже.