Все трое переглянулись между мной и Зи, а затем захихикали про себя. Они не стали развивать этот вопрос дальше, но у меня было странное чувство, что они собираются посмеяться последними за наш счет.
Вскоре после этого Майкл и Синклер заехали забрать Карму и Саммер. Учитывая, что они беременны, мы не смогли помешать их раннему побегу. Амелия осталась и рассказала мне, как она была взволнована тем, что находится здесь и помогает с приготовлениями. Она также упомянула, что ее кейтеринговый бизнес процветал благодаря тому, что она участвовала в организации свадеб остальных членов семерки. Что является положительным, не так ли? Возможно, этот мой безрассудный план возымеет желаемый эффект и принесет пользу и моему бизнесу по планированию свадеб?
Когда Зара снова доливает себе и мне, я даже не притворяюсь, что сопротивляюсь. Я поднимаю стакан и поднимаюсь на ноги, покачиваюсь, затем обретаю равновесие.
— За подруг, которые всегда знают, что сказать. — Я пытаюсь улыбнуться, но мое лицо онемело. Учитывая испытание, с которым мне предстоит столкнуться завтра, я приветствую это. Надеюсь, мои мысли тоже будут забыты, так что мне не придется заново переживать ощущения его кожи на моей, его грубых пальцев внутри меня, его толстого члена, набухающего до тех пор, пока мне не показалось, что он собирается разрезать меня пополам.
— Айла?
Я моргаю и поворачиваюсь, чтобы увидеть Зару и Амелию, пристально наблюдающих за мной.
— Э-э, извини, это был долгий день. Что ты сказала?
Зара приподнимает брови, но, слава богу, не задает мне вопросов. Она поднимает свой бокал и говорит:
— Я поднимала тост за шлюх, а не за мужей.
— Я бы сказала, что все одинаково важны. — Амелия улыбается, ее глаза чересчур блестят, без сомнения, из-за всего выпитого алкоголя. — Я выпью за секс, много-много секса и достаточное количество оргазмов, чтобы ты плыла по течению гормонов счастья и всегда выглядела как невеста.
Мы с Зарой обе стонем.
Амелия икает, затем начинает беспомощно хихикать.
— Я думаю, это мой сигнал отвести тебя в постель, Лютик. — Уэстон крадется в комнату и подхватывает все еще хихикающую Амелию на руки. — Дамы, — говорит он и наклоняет голову в нашу сторону, прежде чем выйти.
Мы вдвоем наблюдаем, как они уходят, затем Зара выдыхает.
— Мне неприятно это говорить, но, находясь рядом с вами, ребята, я еще могу измениться.
— Ты имеешь в виду, что ты действительно подумала бы об отношениях с сама-знаешь-кем? — Я приподнимаю брови, глядя на нее.
— Я понятия не имею, о ком ты говоришь. — Она утыкается носом в свой напиток.
Я понижаю голос.
— О, да ладно, Зи, то, как вы с Хантером набрасываетесь друг на друга...
— Это потому, что мы ненавидим друг друга, — огрызается она.
— Видишь, это то, что я имею в виду. — Я с хрустом откусываю кусочек льда, затем поднимаю свою тарелку с супом — я имею в виду, свой бокал Маргариты — в ее направлении. — То, как вы двое подшучиваете друг над другом, а затем украдкой переглядываетесь, когда другой не смотрит, ясно, что происходит это сексуальное влечение...
Зара издает рвотный звук.
— Пожалуйста! Я бы не стала с ним спать, даже если бы он был последним мужчиной на Земле.
— Ты говоришь обо мне?
И Зи, и я поворачиваемся в направлении голоса.
Хантер прислоняется бедром к двери, не сводя взгляда с Зары. Рядом с ним стоит Лиам, засунув руку в карман. Он снял пиджак, и рукава его рубашки закатаны. Я бросаю взгляд на его покрытые венами предплечья, и у меня внутри все пульсирует. Что такого в его жилистых предплечьях, что я нахожу таким неотразимым?
Его взгляд удерживает мой. Воздух, кажется, становится плотнее. Вдалеке сверкает молния. В какой-то момент солнце скрылось за горизонтом, и один из сотрудников Лиама подошел и зажег свечи. Мерцающий свет высвечивает впадины под его скулами и придает голубой оттенок его и без того темным волосам. Его серые глаза кажутся почти серебряными. Как чистые зеркала эмоций. Подвижный, но в то же время скрытный. Словно светлячки искрятся под их поверхностью.
Тем временем противостояние между Хантером и Зарой продолжается. У Хантера дергается челюсть. Зара откидывается на спинку стула и допивает свой бокал. Она протягивает его и указывает на наполовину полный кувшин Маргариты, стоящий рядом с ней. Взгляд Хантера сужается. Его плечи вздрагивают. Кажется, он собирается что-то сказать, но потом передумывает. Он подходит, берет кувшин и направляет его в мою сторону.
— Хочешь еще немного?
— Ммм, нет, спасибо. — Я поднимаюсь на ноги и раскачиваюсь. Единственная причина, по которой я не падаю, — это появление Лиама рядом со мной. Он подхватывает меня на руки.
— Эй, что ты делаешь? — По крайней мере, мне кажется, что я говорю именно это.
Честно говоря, я не могу это подтвердить, потому что онемение, начавшееся с моих конечностей, теперь распространилось на все остальное тело. Такое чувство, будто я уплываю на мягком облаке, одновременно привязанная к земле крепкими руками. Крепкими, мускулистыми руками, мышцы которых напрягаются подо мной, когда он несет меня с террасы, через соседнюю комнату и вверх по лестнице. Он несет меня так, словно я ничего не вешу, что, я знаю, неправда, потому что я сама взвешивалась, и мои весы не лгут.
Я утыкаюсь лицом в его грудь. Я чувствую, как твердые очертания его торса впиваются в мою кожу. Он такой чертовски крепкий орешек, что я могу пораниться. Поправка, я уже причинила себе боль. Я позволила себе переспать с ним, и теперь он у меня под кожей. Я действительно жалок. Хорошо... Так что, может быть, это и не «сон» в строгом смысле этого слова, но он трахал меня так, что забыть его было невозможно. Он делает по два шага за раз, и его сердцебиение остается ровным. Боже, сколько же этот парень тренируется? Более того, когда он тренируется? Каждый раз, когда я его вижу, он либо слишком занят тем, что злится на меня, либо управляет своей империей.
— Ранним утром. — Его голос вибрирует в груди.
Очевидно, я задала этот вопрос вслух.
— Это заметно. — Я обхватываю пальцами его бицепс и сжимаю.
Когда он опускает меня на кровать, я оглядываюсь.
— Я не собираюсь спать в твоей комнате.
Я сажусь, и комната мгновенно плывет перед глазами.
— О, черт возьми. — Я опускаюсь обратно на кровать и крепко зажмуриваюсь.
— Расслабься, — доносится до меня его голос, — я могу провести одну ночь, не прикасаясь к тебе.
25
Я солгал.
Я не могу провести ночь, не прикоснувшись к ней. Я не могу позволить ей заснуть в одежде. Я снимаю с нее туфли на каблуках, затем умудряюсь снять с нее платье. Я кладу его на стул, затем накрываю ее одеялом. Я не могу удержаться, чтобы не поцеловать ее в лоб, затем ложусь на кровать рядом с ней, поверх одеяла. Я поворачиваюсь на бок и смотрю, как она спит. Ее щеки раскраснелись... Ее губы слегка приоткрылись... Она подложила руку под щеку, и ее дыхание стало ровным. Мне кажется, что на то, чтобы заснуть, уходят часы, несмотря на то, что виски бурлит в моем организме.