Она смотрит на меня из-за этих больших очков, которые должны были бы придавать ей умный и прилежный вид, но только добавляют остроты тому, что я могу описать только как причудливую сексуальность. Те несколько раз, когда я встречался с ней раньше, она так сильно действовала мне на нервы, что я не мог дождаться, когда уберусь от нее к чертовой матери. Теперь, уделяя ей все свое внимание, я понимаю, что на самом деле она довольно эффектна. А добавление этих очков? Черт возьми, я никогда не думал, что питаю слабость к женщинам в очках. Может быть, я был неправ. Или, может быть, дело именно в этой женщине в очках... Предпочтительно только в очках и ничего больше.
Хмм. Интересно. Такая реакция на нее. Это неоправданно и не то, что я планировал. Я расправляю свою стойку, главным образом для того, чтобы приспособиться к толщине между ног. Неудобство... которые, возможно, я смогу использовать в своих интересах? Я провожу большим пальцем по нижней губе.
Ее взгляд опускается на мой рот, и, если я не ошибаюсь, у нее перехватывает дыхание. Очень интересно. Всегда ли она так реагировала на меня в прошлом? Нет, я бы заметил. Мы всегда старались иметь как можно меньше общего друг с другом. Как я уже сказал, интересно. И необычно.
— Сначала, — она барабанит пальцами по столу, — ты собираешься ответить на мой вопрос?
Я наклоняю голову, зарождающаяся идея жужжит в моих венах. Однако мне нужно немного времени, чтобы прояснить ситуацию. Это единственная причина, по которой я соизволяю ответить на ее вопрос, на который, давайте посмотрим правде в глаза, я не обязан отвечать. Но на данный момент в моих интересах ублажить ее и выиграть себе немного времени.
— Мы с Лайлой хорошо подходим друг другу во всех отношениях. Мы происходим из хороших семей...
— Ты имеешь в виду богатых семей?
— И это тоже. Наши семьи вращаются в одних и тех же кругах.
— Ты имеешь в виду скучные загородные клубы? — говорит она голосом, в котором сквозит отвращение.
Я хмурюсь.
— Среди прочего. У нас есть родословная, кровная линия, наше прошлое совпадает, и мы смогли бы договориться о сосуществовании с наименьшим количеством нарушений с обеих сторон.
— Звучит так, будто вы организуете слияние семей, а не свадьбу.
— Я бы предпочёл поглощение, но что бы это, блять, ни было. — Я поднимаю плечо.
Она хмурится еще сильнее.
— Вот как ты думаешь о предстоящей свадьбе... И ты удивляешься, почему Лайла бросила тебя?
— Я подарил ей самое большое кольцо, какое только можно купить за деньги...
— Ты не появился на вечеринке по случаю помолвки.
— Я взял на себя все расходы, связанные с предстоящей свадьбой...
— Твоей собственной вечеринка по случаю помолвки. Ты не пришел. Ты оставил ее одну лицом к лицу с семьей и друзьями. — Ее тон повышается. Ее щеки раскраснелись. Можно было подумать, что она говорит о своей собственной свадьбе, а не о свадьбе своей подруги. На самом деле, разговаривать с ней гораздо интереснее, чем обсуждать деловые вопросы с моими сотрудниками. Как интересно.
— Ты также не появлялся на большинстве репетиций. — Она хмурится.
— Я действительно пришел на последнюю.
— Не то чтобы это имело какое-то значение. Ты либо смотрел на часы и показывал, что тебе пора уходить, либо сердито смотрел на обсуждаемые планы.
— Я все равно согласился на этот ужасный свадебный торт, не так ли?
— С другой стороны, наверное, хорошо, что ты не пришел на предыдущие репетиции. Если бы ты это сделал, мы с Лайлой, возможно, поговорили бы об этом раньше...
— Ага! — Я выпрямляюсь. — Итак, ты признаешься, что это из-за тебя Лайла отказалась от этой свадьбы.
Она откидывает голову назад.
— Вряд ли. Это из-за тебя.
— Ты так говоришь, но твоя вина написана у тебя на лице.
— Моя вина? — Черты ее лица вспыхивают. Этот цвет подчеркивает нежный оттенок ее кожи, а голубизна ее глаз становится темнее, пока они не напоминают мне незабудки. Нет, больше похоже на королевский синий цвет чернил, которые пролились на мою бумагу, когда я впервые попытался писать перьевой ручкой.
— Единственный человек здесь, который должен чувствовать себя виноватым, — это ты, за попытку принудить невинную молодую женщину к соглашению, которое могло бы заманить ее в ловушку на всю жизнь.
Гнев стучит у меня в висках. Мой пульс начинает учащаться.
— Мне никогда не приходилось принуждать женщин. И то, что ты называешь ловушкой, — это то, что большинство женщин называют безопасностью. Но очевидно, что ты этого не знала, учитывая, — я машу рукой в воздухе, — что ты предпочитаешь заниматься своим бизнесом по продаже кухонных столов, который, без сомнения, едва сводит концы с концами.
Она ослабляет хватку на карандаше, и тот со стуком падает на стол. В глубине ее глаз вспыхивают искры.
Знаете, что я говорил ранее о королевском синем цвете? Вычеркните это. В глубине ее взгляда таятся серебристые искорки. Вспыхивает таким пламенем, когда она расстроена.
Каково было бы столкнуть ее с края пропасти? Быть объектом всей этой страсти, этого пыла, этой разгоряченности... этой абсолютной жажде существования, когда она едина с моментом? Каково было бы обуздать ее дух, впитать его, пить из него, упиваться им и использовать его, чтобы привнести краски в мою жизнь?
— Бизнес с кухонными столами? — Она издает рычащий звук себе под нос. — Ты смеешь врываться в мой офис и оскорблять мое предприятие? Компанию, которую я вырастила в одиночку...
— И, кроме твоей помощницы, — я киваю в сторону двери, через которую вошел, — ты единственный сотрудник, я так понимаю?
Ее румянец становится темнее.
— Я работаю с группой поставщиков...
Я усмехаюсь.
— Никого из тех, кого вы могли бы привлечь к ответственности, когда они не справляются.
— ...которые были тщательно проверены, чтобы гарантировать, что они всегда приносят результаты, — говорит она в то же время. — В любом случае, почему тебя это волнует, если тебе не на какую свадьбу идти не нужно?
— Вот тут ты ошибаешься. — Я разлепляю губы. — Я желаю, чтобы на меня навешивали ярлык шутки века. Не после того, как все средства массовой информации назвали это «свадьбой века». — Я вывожу пальцами воздушные кавычки.
Это была идея Айлы — организовать свадьбу с привлечением средств массовой информации. Она также хотела пригласить на мероприятие влиятельных людей из всех слоев общества, но я не заинтересован в том, чтобы превращать свою свадьбу в цирк. Итак, я наложил вето на идею личного присутствия журналистов. Однако я согласился на то, чтобы мероприятие было записано профессионалами, а эксклюзивные клипы были представлены средствам массовой информации и влиятельным лицам. Таким образом, мы получим необходимое PR-освещение без физического присутствия средств массовой информации.
Справедливости ради, шумиха, вызванная предстоящей свадьбой, уже принесла пользу. Не то чтобы я когда-нибудь ей расскажу, но Айла была права, подогрев интерес публики к предстоящему мероприятию. Очевидно, что даже самые упертые инвесторы не могут устоять перед теплыми, расплывчатыми чувствами, которые вызывает брак. И это может помочь только при проведении продажи акций, которую я запланировал для самой важной компании в моем портфолио.