— Скоро. — Я снова наклоняюсь к ней и крепко целую.
Она приоткрывает губы, и ее вкус разливается по моим венам. Как спасение, искупление и избавление, все в одном флаконе. Она — мой спасательный круг, а я — ее. Только она еще не осознала этого. И, возможно, я злоупотребляю ею, используя все, что есть в моем распоряжении, чтобы привязать ее к себе, но это единственный инструмент, который у меня есть. Нечто более могущественное, чем мое богатство или моя власть. Это шанс показать ей, насколько хорошо я могу все сделать для нее. И я собираюсь использовать свое преимущество, пока оно у меня есть.
Я отодвигаюсь, затем поднимаюсь на ноги рядом с кроватью.
— Сначала мне нужно позаботиться о тебе.
Я подкрадываюсь к шкафу и распахиваю дверцы, открывая взору множество моих секс-игрушек. Коллекция, которую я собирал с такой же любовью, как и мои книги. И то, и другое стимулирует меня умственно и эмоционально, но гаджеты также раздвигают границы и являются источником физического удовольствия.
Я чувствую, что она все еще здесь, а затем чувствую беспокойство, исходящее от ее тела.
— Они полностью безопасны, — бормочу я.
— Я знаю. — Ее голос сильный, но скрытая за ним нерешительность безошибочна.
Я разворачиваюсь, подхожу к ней и заключаю в свои объятия.
— Если ты хочешь остановиться, просто скажи.
— Ты имеешь в виду что-то вроде стоп-слова.
Прилив удовлетворения разливается у меня в груди.
— Очевидно, твои непристойные книги также дали тебе базовое образование.
— Больше, чем ты думаешь, — говорит она с тайной улыбкой.
— Хмм. — Я изучаю черты ее лица. — Выбери стоп-слово.
— Отражение, — говорит она без колебаний.
Я наклоняю голову.
— Отражение.
Она кивает.
— И ты определенно хочешь продолжить?
Она снова кивает.
— Ты точно уверена?
— Я уверена. — Она полуулыбается, затем просовывает руку между нами и сжимает мою промежность. — Как и ты.
— Больше, чем ты можешь себе представить.
На этот раз я целую ее в лоб, затем переворачиваю на спину. Она подчиняется добровольно. Я располагаю ее руки по бокам, наклоняюсь и облизываю один из ее сосков, затем другой. Она дрожит. Я продолжаю ласкать ее скованную плоть, затем скольжу пальцами между ее ног. Я поглаживаю ее половые губки, и она вздрагивает. Она обнимает меня за плечи и притягивает ближе. Я прикусываю ее сосок и в то же время засовываю два пальца, затем три, в ее киску.
Стон срывается с ее губ, и она раздвигает ноги. Я прижимаюсь губами к ее губам, проглатываю другие ее звуки, затем увеличиваю интенсивность своих действий. Я погружаю свои пальцы в нее, делая мягкие толчки, затем вдавливаю большой палец в ее клитор. Все ее тело вздрагивает. Пульс у основания ее горла учащается. Именно тогда я отрываю свой рот от ее и вытаскиваю свои пальцы.
Она моргает, глядя на меня, глаза остекленели от вожделения, кожа раскраснелась.
— Лиам, я была так близка, — хнычет она.
— Терпение, Божья коровка.
Я подношу пальцы к губам и облизываю их дочиста. Ее губы приоткрываются.
— Как бы мне ни было неприятно это делать, это для твоей безопасности. — Я протягиваю руку и снимаю кольцо, которое надел ей на палец.
— Зачем ты это делаешь?
— Ты увидишь. — Я снимаю свое кольцо и кладу его рядом с ее.
— На тебе есть еще какие-нибудь украшения?
Она качает головой.
Я рассматриваю ее черты лица, шею, запястья, лодыжки, просто чтобы убедиться. Когда я убеждаюсь, что на ее теле нет металла, я наклоняюсь и, не отрывая от нее взгляда, достаю тюбик из ящика прикроватной тумбочки. Затем я размазываю смазку по ее животу, внутри и вокруг ее киски, вниз по внутренней стороне бедер.
— Что ты делаешь? — спрашивает она голосом, полным вожделения.
— Это лубрикант на водной основе, и он намного усилит твое удовольствие. — Я целую ее в губы, провожу губами по линии ее подбородка и покусываю мочку ее уха. Она дрожит. Я закрываю ей веки, затем отступаю назад. Я направляюсь к шкафу, достаю то, что мне нужно, затем возвращаюсь к ней. — Подними голову.
Когда она соглашается, я завязываю шелковый шарф ей на глаза.
Она дергается, но не протестует. Я проверяю его, чтобы убедиться, что завязал не слишком туго, но достаточно плотно, чтобы она не могла предвидеть того, что должно произойти.
— Так нормально?
Она кивает.
Затем я снова целую ее в губы.
— Я собираюсь связать тебе руки и ноги.
Она колеблется, затем медленно кивает.
— Ты уверена в этом, Божья коровка?
Она делает глубокий вдох, затем вздергивает подбородок.
— Я уверена.
— Какое у тебя стоп-слово?
— Отражение.
— Все, что тебе нужно сделать, это сказать это, и я остановлюсь. — Затем я завожу ее руки за голову и обматываю веревку вокруг запястий, прежде чем прикрепить их к спинке кровати. Я проверяю узлы. — Так удобно?
Она сглатывает, но когда говорит:
— Да, — ее голос звучит твердо.
Я снова провожу своим ртом по ее губам. Ее губы приоткрываются, но я сопротивляюсь желанию скользнуть своим языком по ним и попробовать ее на вкус. Я обматываю веревку вокруг одной лодыжки и привязываю ее к подножке, затем проделываю то же самое с другой.
Я проверяю узлы, затем целую каждую лодыжку по очереди, прежде чем осмотреть ее, всю распростертую для моего удовольствия.
— И как ты себя чувствуешь?
Ее охватывает дрожь. Она открывает рот, и с ее губ срывается жалобный стон. Ее соски тверды как алмазы, а на розовой плоти между бедер блестит влага.
— Детка, ты хочешь, чтобы я остановился?
38
— Нет, — выдыхаю я. — Нет. Не останавливайся. — И я говорю серьезно.
Я думала, он просто продолжит то, что собирался сделать. Тот факт, что он останавливался на каждом шагу и проверял, как я, одновременно успокаивает и ободряет, и это так возбуждает. Есть что-то очень сексуальное в том, что он беспокоится обо мне — почти так же сильно, как в том, что ему нужно взять меня, не спрашивая.
Противоречивые эмоции вспыхивают в моей груди. Мой живот напрягается, а клитор пульсирует. Я пытаюсь сжать бедра вместе, но путы останавливают меня. И почему-то это заводит меня только больше.
— Ты уверена, детка? — Он обхватывает пальцами мои ступни и нежно сжимает. Я не могу удержаться от дрожи, наполовину от возбуждения, но также и потому, что это так успокаивает. Комбинированные ощущения становятся еще более возбуждающими.
— Лиам, пожалуйста, — ною я.
— Что «пожалуйста»? — Я слышу смех в его тоне. Придурок играет со мной. Он знает, что чем больше он затягивает процесс, тем больше я возбуждаюсь и тем больше жажду его прикосновений.
— Лиам! — Я предупреждаю.
— Скажи мне, что тебе нужно, детка. — Его голос касается моих чувствительных нервных окончаний.
У меня покалывает кожу головы. У меня чешутся ладони. Моя кожа кажется мне слишком натянутой, и каждая клеточка моего тела, кажется, затаила дыхание.