— Да неужели? — Я слегка улыбаюсь. — Может быть, это потому, что ты была слишком увлечена моей лентой. Может быть, я была слишком захвачена тем, как ты набросилась на меня и сунула свой телефон мне в лицо.
Она пристально смотрит на меня, пока я краснею от стыда.
— Замечание принято.
— Хорошо. — Она кладет свой телефон на стол, затем берет меня за руку. — Дорогая, ты великолепна, храбра и, очевидно, ты больше, чем просто хорошенькое личико. И если бы ты обращала внимание на то, что говорит о тебе каждая сука в Интернете, ты бы никогда больше не выходила из дома и не проверяла бы социальные сети.
— Я знаю это. — Я сглатываю. — Это не мешает мне быть чрезмерно чувствительной к критике, и это было до того, как я показала миру, как я выгляжу без парика.
— А сейчас ты такая чертовски потрясающая, что у меня болят глаза. К черту этих людей. К черту общество. И вообще, кто они такие, чтобы судить тебя?
Я ничего не могу с собой поделать и смеюсь.
— Вот почему я люблю тебя.
— Ты любишь меня, потому что я потрясающая. — Она вздергивает носик царственным жестом.
— И это тоже.
— Хотя, серьезно, — она прищуривает взгляд. — Ты разбираешься в средствах массовой информации; ты знала, что делала. По крайней мере, я так думаю. Ты знала, как они отреагируют, не так ли?
— Вроде того.
— Так что же на самом деле тебя гложет?
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.
— Я наполовину надеялась, что реакция на этот пост будет положительной. Я имею в виду, я не должна была, но я надеялась... Понимаешь, что я имею в виду?
Она кивает.
— Потребовалось много мужества, чтобы сделать то, что ты сделала. Но люди любят аутентичный голос, а это, — она кивает в сторону телефона. — Гребаная вершина аутентичности. Даже больше, чем твое предыдущее любовное видео, которое, кстати, тоже показалось чертовски искренним.
— Потому что так оно и было. Оба видео были искренними. И да, в конечном счете, я разбираюсь в средствах массовой информации, поэтому я доверилась своей интуиции. Я не планировала публиковать пост, когда снимала свой парик. Я не предупреждала Лиама.
— Он действительно выглядел застигнутым врасплох, — признает она.
— Только потому, что я не сказала ему, что собираюсь это сделать.
Она хмурится.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, он уже знал о моем... облысение. — Видите? Так действительно становится легче. По крайней мере, я могу признаться в этом вслух в уединении квартиры моей подруге. Может быть, в следующий раз я смогу сказать это перед всем миром.
— Он знал? — Она моргает.
— Он поручил провести расследование в отношении меня. Оказывается, он знает обо мне гораздо больше, чем я знаю о нем.
— Хорошо, подожди секунду... — Она устанавливает дистанцию между нами. — Он все это время знал, что у тебя облысение?
Я киваю.
— И он никогда не подавал виду?
Я качаю головой.
— И ты никогда не догадывалась, что он знал?
— Нет. — Я вскидываю руки. — Я имею в виду, я так переживала из-за того, что он узнал — не то чтобы я не собиралась ему рассказывать, но я хотела сделать это в свое свободное время. Так что я изо всех сил старалась скрывать это от него все это время.
— И я хочу спросить, почему? Почему ты хотела скрыть это от него?
Потому что брак между нами начинался как фарс. Я потираю висок.
— Изначально это было потому, что я не знала его и не была уверена, могу ли ему доверять. Позже это было потому, что я боялась, что он сочтет меня нежеланной. Полагаю, на каком-то уровне я чувствовала, что он слишком красив, а я такая уродина. Я боялась, что меня осудят и сочтут неполноценной.
Она пристально смотрит на меня.
Мой румянец усиливается.
— Хорошо, я знаю, что ты скажешь. Именно то, что сказал и он. Не трать свои силы на других.
— Хм? Мистер Придурок иногда действительно говорит разумно.
— Не называй его придурком, и большую часть времени в его словах есть смысл.
Ее губы изгибаются, затем она стирает улыбку со своего лица.
— Почему ты улыбаешься этой своей ехидной улыбкой?
— Я не улыбаюсь.
На этот раз она кривит губы и даже не утруждает себя тем, чтобы скрыть это.
— Видишь? — Я тычу пальцем в ее сторону: — Ты улыбаешься.
— Ладно, ты права. — Она поднимает обе руки ладонями ко мне. — Итак, я предполагаю, что твой афродизиак — я имею в виду твоего мужа — сказал тебе не тратить свои силы на мнение других. Но все это время он знал о твоем секрете.
Я киваю.
— Значит, он знал об этом, но его это не беспокоило. И он не заставлял тебя упоминать об этом. И он тоже не говорил тебе об этом?
— Да-а-а, — медленно произношу я.
— Но ты злишься на него, потому что ожидала, что он будет шокирован твоим внешним видом, когда ты решила все рассказать, а он не был шокирован.
Я переминаюсь с ноги на ногу.
— Да, опять же.
— Хорошо.
— Хорошо? И это все?
Она пожимает плечами.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала?
— А ты бы не расстроилась, если бы была на моем месте?
— Ну, я бы никогда не вышла замуж, и точка.
Я моргаю. Я имею в виду, я знаю, что Зара феминистка, но я впервые слышу, как она заявляет об этом вслух.
— Не нужно выглядеть такой шокированной. Брак не гарантирует счастливого конца. Ты ведь знаешь это, верно? Конечно, я не имею в виду твой брак.
— Конечно... — Я поджимаю губы. — Ты ведь в это не веришь, не так ли?
— О, милая. Конечно, верю. — Она откидывает волосы с лица. — Я также считаю, что практически все отношения основаны на лжи и взаимоприемлемых заблуждениях.
Я пристально смотрю на нее.
— Кто причинил тебе боль, Зара?
Она выглядит ошеломленной, затем опускает веки.
— Неужели это настолько очевидно? Обычно у меня лучше получается это скрывать.
— Не от меня, — бормочу я.
— Думаю, нет. — Она полуулыбается. — Я думаю, именно тот факт, что он принял тебя так искренне, заставляет меня пересмотреть вопрос о том, все ли мужчины ублюдки.
— В отличие от того засранца, который причинил тебе страдания.
Она машет рукой в воздухе.
— Я с ним покончила. Хотя, очевидно, я ношу на себе шрамы от его эмоционального неприятия, и все остальное тоже, не меняй тему.
Я выдыхаю воздух.
— Я не меняла тему.
— Да, меняешь.
Я прищуриваюсь, глядя на нее, но она смотрит прямо на меня в ответ.
— Хорошо. — Я опускаю плечи. — Так что, возможно, все было, как ты и сказала. Но ты же понимаешь, что твое отношение нездорово.
Она усмехается:
— Пока я могу с этим жить, я в порядке.
— Но...
Она поднимает руку.
— Хватит уже обо мне. Вернемся к отношениям между тобой и этим придурком, Лиамом. Что ты собираешься с этим делать?
— Я не знаю. — Я потираю ту часть пальца, на которой носила обручальное кольцо. Кольцо, которое я оставила позади. Кольцо, которое я носила всего несколько дней. Так почему же я уже скучаю по нему?
Мой телефон вибрирует в сумке. Я беру его, смотрю на экран, затем поднимаю брови, глядя на Зару.