— А ты случайно места не попутал, дорогой? — я выделила последнее слово и он ухмыльнулся. Но не среагировал. Что ж, тогда ладно. Я виляя попой подошла к Гарри и села прямо ему на колени. Тот от неожиданности аж подскочил. — Что-то не так, солнышко? — у меня такое хорошее настроение, чтобы не много похулиганить и испортить день парню.
— Ты охренела? — он выпучил глаза и мне показалось, что у него сейчас пар из ушей пойдёт. Я лишь улыбнулась и поцеловала его в щечку. Стайлс немного опешил, но потом засмеялся. — Боже, идиотка. Все-таки выводить меня из себя ты умеешь прекрасно. — я пропустила мимо ушей его реплику и схватив лист с «досье» начала читать. Информации, как и ожидалось, немного, но хоть что-то. Хотя половину этого я и так знала. А случай с тем, как он…
— А где про первый поцелуй и секс? — сев на диванчик, я сексуально перекинула ногу через ногу, прямо как Шэрон Стоун в фильме «Основной инстинкт». Только на мне есть трусики и я одета в штаны. Гарри ухмыльнулся и спер локти на стол.
— Так вот, что тебя интересует, — он потер над верхней бровью и я мило улыбнулась, при этом продолжая читать его досье. — Ну хорошо… — он сделал паузу и прикусил алую губу. — Помнишь Милани Стейзи?
Он хитро на меня посмотрел и я сильнее сжала в руках лист. Эта сучка увела у меня парня, от которого я была без ума. Я помню, как застала их трахающимися на моем дне рождения, в туалете ресторана. Тогда им хорошенько влетело. Со зла я вырвала ей прядь волос, а Патрику отбила одно место. Я не из тех, кто будет реветь из-за измены парня. Скорее всего — просто мстительна. Конечно, я убивалась и ревела в подушку, но так, чтобы никто не видел. Своё восемнадцатилетие я запомнила на всю жизнь…
— Да, — после пятиминутного молчания непринужденно произнесла я, пытаясь вести себя так, как-будто мне абсолютно все равно на эту шлюху. Стайлс ухмыльнулся и потер над правой бровей.
— Так вот с ней, в школьном туалете, в четырнадцать, — улыбка сияла на лице Гарри. Было явно видно, что он рад и горд собой. Я фыркнула и подняла «досье» на уровень своего лица, чтобы он скрывал мой грустный взгляд. Стайлс начал врать мне раньше, чем я предполагала. Это меня расстроило. — Ну?
— Что «ну»? — я вопросительно на него посмотрела. Не понимаю к чему его этот вопрос.
— А у тебя когда? — я быстро покраснела и ближе подсунула лист бумаги. Соврать или сказать, как все есть? Если скажу правду — Стайлс будет долго меня ненавидит (да хоть и сейчас мы не лучшие друзья, но после моего признания, просто не будет воспринимать меня, как друга), при этом издеваться. Совру — заткнет свой поганый рот навсегда. Ладно скажу правду, и так много наврала, лишь бы он помог.
— С Марком… — Он присвистнул и поджал губы, понимая насколько это круто. Но, чёрт, он не про того подумал. — Аффлеком… — тихо сказала и я Гарри поднял на меня свой удивленный взгляд. Он где-то минуту питался вычислить по моему лицу: вру ли я? Да, мой первый секс был с тем, кого Стайлс терпеть не мог. Марк ужасно ненавидел Гарри, а тот его. — Ну, я жду колких высказываний.
— Впервые ты потрахалась с тем уродом? — едва сдерживая себя, произнёс Гарри и я кивнула. Его лицо покраснело от злости, кулаки сжаты. Видимо он не в восторге. Как и предполагалось.
— Вроде бы, я так и сказала. И да, — я сделала непринужденный взгляд лица, который был направлен на мои ногти. — Мне понравилось, пусть это было немного больновато, — я исказила губы в кривой улыбке и встала. Медленным шагом пересекла кабинет и оказалась напротив Гарри. — А теперь прочь из моего кабинета, милый, — рукой стряхнула невидимую пыль с его плеч. Он молча встал и в пару шагов пересёк кабинет. Вышел, громко хлопнул дверью.
Устало сев в кресло, откинулась назад и посмотрела на нетронутый Стайсом виски. В один глоток стакан оказался пустым и я тяжело поставила его на стол. На момент я подумала, какую большую ошибку совершаю — врать отцу, это не в моих правилах. За всю свою краткую жизнь я врала ему лишь два раза. Первый, когда месяц скрывала о том, что попала в аварию и растянула ногу. Когда он узнал — не кричал, а наоборот пошутил, что если б со мной, что-нибудь случилось, он бы узнал первым. Второй раз был очень глупым: я три дня прятала щенка у себя в комнате. И то, скорее было не от отца, а от моей любимой мачехи. Видите ли у неё аллергия. Когда они узнали — щенка разрешили оставить, но через две недели он случайно выбежал со двора и попал под машину. Я целую неделю была в депрессии. Это было странно, но даже Сандра пыталась меня утешить, тогда она меня свозила на Гавайи. Наверное, это единственное хорошее воспоминание с ней.
Но это ничто по сравнению с тем, что я наврала Гарри ради его помощи. Мне стыдно. Может быть я позднее ему скажу. Сейчас у меня появилось другое задание, точнее вопрос. Как нам сообщить о нашей помолке? У меня есть два варианта: прямо сейчас пойти в кабинет отца или завтра на светском вечере, который устраивает мистер Стайлс, естественно, там будет моя семья. Плюс, ко всему этому, репортеры, поэтому вся страна будет знать об этой свадьбе и мачеха тогда точно не помешает. Пожалуй, это самый лучший вариант.
— Мисс Гаррикс, к вам Амели, — в офисном телефоне я услышала голос Александры, секретарши ресепшена. Глубоко вздохнула и выпрямила спину в кресле. Я обещала брату поговорить с ней на счёт противозачаточных. Когда я ей позвонила она была несказанно рада моему приглашению прийти ко мне на работу и перемыть всем косточки. Мы ведь «падруги». Да, все правильно, через «а» и в кавычках. Ещё раз вздохнув, широко улыбнулась.
Я встала и быстрим шагом подошла к двери. Вероятно, за ними я увижу разъярённого Стайлса, который зол на весь этот мир, а именно — на мой первый секс. А потом расфуфыренную «падругу». Боже, как же меня все это бесит. Рывком открыв дверь, я вышла в коридор. Как и предполагалось, Гарри зло на меня посмотрел, но ничего не сказал. Он тихо фыркнул и продолжил что-то печатать. На момент я почувствовала себя виноватой, но когда поняла, что он не имеет права меня осуждать, молча закатила глаза. Громко отбивая каблуками ритм на скользом полу, я прошла место «рабочего планктона» и подошла к лифту. За две минуты оказалась в холле. Под громкие и весёлые крики Аманды, изобразила радостное лицо и раскрила руки для объятий.
— Приветики! — сказала она, как только отлепилась от меня. — Боже, солнышко, это что? Блузка от Prado? — Ами начала теребить меня за рукава шёлковой сорочки.
— Приветики! — вскрикнула я в привичном ей режиме «девушка-кукла-Барби». — Да, последняя коллекция. Была на показе, по приглашению, — она завистливо улыбнулась. Я схватила её за локоть и повела к белоснежным диванчикам. — Ну рассказывай, как ты? Как показы? Слышала, что тебе роман с Адамом Левином приписуют.
Мы сели на мягкую поверхность и ко мне подошла девушка, сунув в руки документы на подпись. Я быстро их схватила и кивнула ей, давая понять, что она может отклоняться. В то время, как Амели поправляла свою помада пальцем, готоваясь к долгому рассказу, я посмотрела бумаги, черкнула свою нелепую подпись и положила на кофейный столик.
— Ну, я только что с Нью-Йорка. Была на неделе моды. Боже, виделась с сестрами Хадид, они так похудели! — я театрально ахнула и кивнула. — А про Адама — это ложь. Он просто был приглашённой звёздой на показе Victoria Secret, ну, а я просто дефелировала в главном наряде. Он провёл меня за ручку, а потом поцеловал в щёчку. — улыбнувшись, я решила подойти к теме с таблетками.
— Слушай, слышала, Мила Йовович дочь родила? Я её видела. Она такая милая! — я наигранно улыбнулась и сложила руки на груди.
— Да, я даже в твиттере поздравления написала, — она как-то поникла и её радость куда-то пропала.
— Слушай, мне тут Мартин сказал, что ты пьёшь противозачаточные, — она закатила глаза. — Не боись, я не буду читать тебе нотации об этом. — Я закусила губу и бросила взляд на синий кафель холла. — Ами, пойми, он хочет семью. Мой брат уже взрослый мужчина, который, в отличии от других, созрел для серьёзных отношений. Он осознал, чего хочет от жизни. И… — я наклонила голову, глубоко вздохнула и провела рукой по своим русым волосам. — Амели, ты не сможешь сделать его счастливым. Я прекрасно понимаю, что карьера известной модели тебе ближе, чем уборка, стирка и трое постоянно голодных и какающих детей, — она скривилась, при этом смешно морщя нос, закусила губу, думая над моими словами. — Не мучай его. Брось. Да, ему будет трудно, но он справится, я это знаю. Ами, пожалуйста, — я положила свои ладони на холодные руки Амели.