- Потому что я ни разу тебе не солгала.
- Поспешим. – Напомнил Куртис, но я задержалась, вспомнив о шкатулке, которую собрала для Таис на память о нашей семье.
В ней находились вещи, которые были дороги каждому в отдельности и всем вместе: кулон-капсула, которую не снимал отец, набор для скрещивания, которым пользовалась мама, кадры нашей жизни, запечатанные в кристальную смолу, мой блокнот с планами на будущее, первая игрушка Таис, с которой она не расставалась, пока та не сломалась, перестав воспроизводить нежную мелодию. Эта мелодия помогла мне утешить сестру, когда она не могла спать после гибели родителей. С большим трудом я воспроизвела последовательность звуков в памяти, а сестра подхватила. Так она и засыпала каждую ночь.
Мне потребовалось ещё пара минут, чтобы забрать шкатулку и документы, подготовленные для моего будущего мужа, как подтверждение высокого качества невесты. Несколько минут назад я собиралась их уничтожить, теперь же радовалась, что так и не решилась, бросив рядом с документами сестры.
Я видела, что Куртис боится. Я бы, наверное, тоже боялась, если бы не была знакома с театонисами с детства. Эти деревья безжалостны ко всем, кроме своего родителя, посадившего, вырастившего, заботившегося о них, и представителей его семьи. В этих зарослях каждое дерево было особенным, отличным от остальных, я помнила дату посадки каждого и поздравляла с ней каждый год, подкармливая соком алых маринусов, впитывая который, бутоны театонисов становились розовыми. Перед тем, как ступить в заросли, я взяла Куртиса за руку, чувствуя его дрожь, и уверенно повела за собой. Большинство театонисов спали, лишь некоторые шуршали ветками, демонстрируя своё недовольство. Где-то на середине пути проснулась Таис. Я заметила, что она открыла глаза и молчаливо рассматривала незнакомца, на руках которого оказалась. Не заплакала, не закричала, погрузившись в любопытство, прекрасно зная, что я тоже рядом, что так надо, что так будет лучше.
Когда мы выбрались, я обернулась к зарослям, преклонив перед ними колени, ладони и голову. Я просила прощения за то, что бросаю их, но в ответ услышала хруст распушающихся бутонов, они все проснулись, чтобы попрощаться с нами, хвастаясь на прощание своим великолепием.
На корабле Куртиса Таис снова крепко уснула, а я наконец задала главный вопрос.
- Куда мы летим?
- К сожалению, я не могу взять на себя заботу о вас. Кроме этого корабля, и сомнительного призвания у меня ничего нет. Раса, которая меня приняла, не позволит вам жить со мной, да и условия в тех землях крайне суровые. Я слышал, что раса атаитов принимает беглецов. У них строгие правила и высокие требования, но они действительно заботятся о тех, за кого приняли ответственность. И самое главное - они не выдают беглецов.
- Успеем к ним до рассвета на землях ивинов?
- Успеем. – Куртис игриво подмигнул мне, как всегда, когда был уверен в себе, обещая что-то.
Мы оба знали, что если наше с Таис исчезновение обнаружат раньше, сразу пошлют запросы на розыск и запреты на допуск на земли других рас, а если будут достаточно убедительны – требование на возврат нарушителя законов расы.
Атаиты не допустили корабль Куртиса на свои земли, но разрешили нам с Таис перейти границу. Мы остановились у перехода. Таис совсем сонная прижалась ко мне, пытаясь доспать. Куртис подёргал меня за косу, подбадривая прощаясь, я только поняла, что теперь мы снова расстаёмся надолго, возможно на несколько лет.
- Не грусти, Диса Дистаис. Мы ещё обязательно встретимся.
- Ты так и не сказал, какая раса тебя приняла.
- Катроны.
- Те самые, что бороздят самые дальние земли, перевозят грузы по самым опасным маршрутам, и никогда не принимаю чужаков?
- Те самые.
- Когда-нибудь ты обязательно расскажешь, как завоевал их доверие.
- Даже не сомневайся.
Куртис в последний раз подмигнул, подталкивая к переходу, и мы с Таис пересекли границу земель атаитов.
Глава 4.
Не могу уснуть из-за этих воспоминаний. Прошло почти три года, но они прочно засели в памяти, иногда отнимая сон, пугая своей реалистичностью и совершенно другим исходом. До сих пор мне страшно от мысли, что всё могло быть иначе и Таис забрали в другую семью, а меня сочетали с ивином, которого интересует лишь моя способность произвести на свет потомство. Я никогда не отвергала возможности стать матерью. Глядя на родителей, мне даже этого хотелось, но по взаимности, чтобы супруг смотрел на меня с теплом, слушал с интересом, обнимал с нежностью, как это делал отец. Мама не раз говорила, что они с отцом всегда были счастливы, но до нашего с Таис появления не в полной мере, мы с сестрой были доказательствами того, что жизнь действительно может быть ещё лучше, когда ты думаешь, что уже достиг предела счастья.