- Это значит, что мне хорошо с тобой.
- Ещё. – Уловил он мою недосказанность.
- Что я приняла тебя как своего мужчину.
- Снова недоговариваешь. – Мучил он меня, чувствуя напряжение в моём теле.
- Ты разозлишься.
- Говори, обещаю сдержаться.
- Помнишь, я рассказывала, что у ивинов допускается временная смена партнёра, если длительное время не наступает беременность. – Начала осторожно, отслеживая его настроение. Ему не нравились мои слова и их значение.
- Помню. – Замер руками на моей талии, принявшись поглаживать живот своими большими пальцами, устроив мне своеобразную пытку, от которой там, где оставался его мужской орган начало требовательно тянуть.
- Сияние – знак того, что тело женщины потеряло способность перенастроиться на другого мужчину для зачатия, так как полностью синхронизировалось с одним единственным. Ивины называют момент появления сияния сломом природного предназначения. Рождение новых представителей расы считается главным предназначением ивин-женщин, а потеря этой способности обесценивает её, лишает многих привилегий. Моим родителям повезло, после долгих лет попыток появились мы с сестрой, но к тому моменту наш род считался потерянным для расы, пришёл в упадок. – Вспомнила, что ушла от темы, но Истион внимательно слушал всё, что я говорю, спокойно и заинтересованно. – Моё тело только что признало, что ему не нужен никто другой.
Заглянув в глаза Истиона вспомнила, что в любой момент в его жизни может появиться атаитка, которая займёт положенное ей место рядом с военным советником Сидитисом, став его женой, способной подарить наследников. Моё откровение вдруг показалось мне неуместным и лишним, я слишком открылась ему, поддавшись моменту.
Истион молчал, вглядываясь в мои глаза, а затем резко перевернул меня на спину, навалившись всем своим весом, чтобы начать беспощадно двигаться во мне, не давая думать ни о чём другом кроме того, что происходит в этот момент.
Я провела всего несколько дней без Истиона, но успела отвыкнуть от его напористости. Проснувшись, вспомнила каждой клеткой тела что, и как он со мной делал, будто сорвавшись после моего признания, добиваясь удовольствия, утоляя голод. Странная приятная боль расходилась по телу от малейшего движения. Одевшись не нашла его в доме, и отправилась за его пределы, не узнав двор. От защитного покрытия перед домом не осталось следа, вместо него голая земля.
- Хочу, чтобы тебе здесь было хорошо. – Послышался голос Истиона со стороны. Обернулась, принявшись рассматривать тело, созерцанием которого не успела насладиться вдоволь. Истион был обнажён до пояса, и мне впервые не хотелось отводить взгляд. – Территория в полном твоём распоряжении. Можешь заказывать любые саженцы и культуры. Надеюсь, этого участка тебе будет достаточно.
- Я обещаю, что сделаю так, чтобы за садом не пришлось ухаживать.
- Не надо. Сделай так, как хочешь. – Истион подошёл, обняв меня, и жадно поцеловав. – Что бы ни случилось, этот дом останется твоим навсегда. – Прошептал мне в губы, оторвавшись. – Лес с родительским стволом театониса тоже твой, можешь проводить там любые исследования.
- Почему ты передумал? – Спросила, вспомнив его запрет на исследования.
- Теперь я знаю, что рядом с театонисами ты в безопасности. Твоё умение управлять ими доказало мне, что могу им тебя доверить.
- Истион, – я поняла, что не смогу молчать и скрывать от него то, что стало доступно моему сознанию, что будет лучше, если он узнает это от меня, – я знаю какой высокий пост ты занимаешь и что не имею права просить, но я хочу рассказать тебе кое-что. У нас с тобой может быть общий секрет?
- Может. Говори.
Истион чуть отступил, но из рук меня так и не выпустил. Его тон изменился, появился военный советник, недоверчивый и осторожный, атаит у которого нет секретов от расы, и если он посчитает нужным, то использует информацию, полученную сейчас от меня.
- Это не я призвала театонисы, кто-то другой помог мне. В землях атаитов есть ещё ивин, обладающий невероятными способностями. Он попросил театонисы о невозможном – потратить свои жизненные ресурсы, которые они берегут, чтобы спасти меня, провести по подземным тоннелям, оставленным их корнями много десятков, а может сотен лет назад.