- Я бы сделал это даже узнав, что ты стала продажной. Не пытайся меня обмануть, маленькая, особенно теперь, когда я знаю, что никто после меня не прикасался к твоему телу, не входил в тебя, не наполнял и не доставлял удовольствия, кроме тебя самой. Я знаю, ты делала это, думая обо мне.
Сразу вспомнила одинокие ночи, когда тело скручивало непонятной ломкой и только ласки, с мыслями, что это Истион касается меня, приносили облегчение. Иногда мне снились сны, где я снова жду его из командировки, готовя ужин на кухне у нас дома, а он подкрадывается неслышно и сразу безмолвно ныряет в меня, голодный и требовательный. Или сны, где я просыпаюсь среди ночи от его ласк, Истион никогда не мог терпеть, брал меня когда хотел этого. И я привыкла к этому напору настолько, что позволила перерасти привычке в непозволительное, запретное чувство.
- Уходи, Истион. Оставь меня. – Требовала, пытаясь избавиться от давно забытой тяги к нему, желания доставить удовольствие. – Почему это снова происходит? – Уже не ему, а в пространство, наполняющееся его желанием.
- Ты моя. – Пояснил, заставив посмотреть ему в глаза.
- Нет! Не могу! Не хочу! Нет!
Я кинулась на Истиона, ударяя кулаками куда попало. Ненавидела его, ненавидела годы без него и то, что мне хорошо от того, что он сделал. Слабость свою ненавидела и то, что сопротивляться не могу происходящему.
- Маленькая, покалечишься. – Ласково произнёс, повалив на кровать и сковав тело, чтобы даже пошевелиться не могла.
Под его пылающим янтарным взглядом плавилось любое сопротивление. Ноги под ним сами собой раздвинулись, приглашая внутрь, требуя проникновения. Перед глазами плясали разноцветные точки от безумного желания. Истион вошёл в меня с рыком, и я моментально взорвалась, задыхаясь, желая ещё. Происходящее было безумием. Я хотела, чтобы он взял и наполнил меня везде, не останавливаясь, не давая мне передышки, хотела снова стать с ним единым целым, увидеть в глазах удовлетворение от моих ласк, почувствовать его вкус. Я хотела получить всё, чего была лишена, восполнить потерянное в один момент, даже если не выдержу переизбытка чувств. Мне казалось, что Истион проникает в меня недостаточно глубоко, недостаточно резко, мне катастрофически не хватало его движений в себе. Я умудрилась перевернуть его на спину и продолжила двигаться самостоятельно, так как сама этого хотела, глубоко принимая в себя, наслаждаясь ощущением наполненности, стараясь не смотреть на него, жадно пожирающего меня в этот момент глазами. Его руки легли мне на бёдра, помогая усиливать движения, чтобы через мгновение погрузиться в общее удовольствие.
Истион спал. Мне тоже хотелось уснуть у него под боком, но я запретила себе это. Трезвость мыслей возвращалась ко мне, пока я спускалась по лестнице, направляясь в ванную в гостевой комнате. Ничего не изменилось. Истион по-прежнему был собственником и ревнивцем, об этом свидетельствовал разгром в гостевой. Мысль, что он всегда будет подавлять меня, была ядом, отравляющим все чувства к нему.
Вода смывала с меня не только его следы, она уносила заблуждение, что я смогу сопротивляться. Моя жизнь давно принадлежит ему, я сама вложила её Истиону в руки, доверив, и не стала забирать, когда меня изгнали как преступницу по его воле.
Он снова появился бесшумно, чтобы обнять, чтобы тело завибрировало от его прикосновений. Его руки знают как и где меня ласкать, чтобы я не могла произнести ни слова, пока он не насытится моими мучениями, чтобы одним движением в меня погасить жажду. Как же сильно я соскучилась, как сильно мне его не хватало. Годы самовнушения оказались потрачены впустую.
- Я поеду с тобой, Истион, – прошептала не поворачиваясь, – но только ради того, чтобы нашу связку разорвали. Я знаю, что это возможно. Не буду спрашивать, почему ты до сих пор этого не сделал, не хочу знать. Для нас обоих это станет благом и избавит от мучений.
Его руки моментально застыли на моих плечах, сдавливая до синяков в мёртвой хватке.
- Нет. – Ожидаемый ответ.
- Ты делаешь мне больно, Истион. – Он моментально ослабил сжатие, но рук не убрал. – Я не о физической боли. Ты должен чувствовать как мне плохо, как невыносимо.