Часть первая
Туран* VI век до н. э. Грациозный и величественный дрейф огромной птицы над сопками земли саков массагетов завораживал и будоражил его детскую душу. Он очень любил это место, особенно в ранние часы, когда солнце не так печет и можно, распластавшись на мягкой траве, наблюдать с широко раскрытыми глазами за полетом одинокого беркута на безоблачном небе. Вот и сейчас он нетерпеливо тянул крепкую и мозолистую руку своего наставника – коренастого хуна к серому валуну, схожему с наставником и стоящему на невысоком холме. Старательно усадив на валун мужчину, уже привыкшего за пару лет к ежеутреннему «церемониалу», мальчик, взбив траву, как подушку, у изголовья, наконец - то устроился сам. Со стороны это походило на последние минуты перед началом спектакля, когда зрители поудобнее рассаживаются по местам в предвкушении окунуться в предстоящее событие с головой.
*ТУРАН –в 1 тыс. до н.э. страна, расположенная к северо-востоку от Ирана и населённая кочевыми иранскими племенами с общим названием «тура».
Чувство тревоги не отпускало мужчину. Старый глубокий рубец, идущий ото лба по щеке, то и дело съёживался на обветренном с раскосыми глазами лице, когда он приподнимал опущенную с проседью голову и вглядывался в слегка затуманенный утренней росой горизонт. Ему, как в прочем и всем соплеменникам, было о чём беспокоиться – война, которую вела Томирис с киммерийцами перекинулась на соседние земли других племен. Теснимые саками киммерийцы наседали на другие племена, а те, по цепочке, напирали на других и уже взметнувшийся кнут войны не остановить - он развернётся до конца, а где окажется конец этого кнута, не знал никто. Нет, это не было страхом предчувствия чего-то тяжёлого, неизбежного. Ему, мужчине за сорок, тридцать из которых прошли в военных походах и в таких переделках, где вряд ли бы смог выжить он - один из десятка крепких воинов – наёмников, страх представлялся ему не чем иным, как пагубным чувством сомнения в своих силах. Нет, не это беспокоило его, не это мучило: неугомонная, неутихающая душевная боль за судьбу мальчика тяготила его. С тех пор как царица Томирис, мать мальчика, поручила ему воспитание своего восьмилетнего сына, он успел привязаться к мальчонке, и лишь он – этот кареглазый озорник с копной чёрных, как смоль, волос наполнял его зачерствевшую душу воителя ароматом жизни. Мужчина почувствовал, как онемели и налились кровью его руки и cжатые в кулаки пальцы . И лишь ослабив давление кожаного надлокотника, в обоих запястьях он почувствовал облегчение от хлынувшего притока крови.
______________
Солнце поднималось выше, начинало припекать. Мужчина поднялся с валуна и посмотрел на мальчика. Тот, прищурившись, продолжал лежать и смотреть в небо.
- Хас, пора возвращаться.
Мальчик привcтал, обхватил замком свои колени, и строгим взглядом посмотрел за спину мужчины на виднеющееся впереди селение и вырисовывающуюся в глубине его минаретом цитадель Томирис. Встряхнув плечами, он со вздохом сожаления поднялся на ноги.
______________
Они миновали полпути до селения, когда услышали топот копыт позади. В звенящей тишине степи этот топот эхом пронёсся мимо них и умчался далеко вперед, прежде чем показалось облако пыли и по мере его приближения что-то сияющее в окружении группы всадников в островерхих колпаках. Всадники, бряцая оружием, быстро приближались, и стали отчётливо видны запылённые кожаные одежды сакских воинов дозорного отряда. И под квадратным полотнищем с изображением льва с мечом неслись три грузных, бородатых всадника. На солнце невероятно ярко блестели круглые кулоны – пряжки, стягивающие их золоченые ремни. Когда отряд поравнялся с мальчиком и мужчиной, всадник, идущий впереди, осадил своего коня, давая возможность остальным подтянуться и подровнять ряды, дабы войти в селение согласно правилам приёма и сопровождения гостей.
______________
Мальчик, улучив момент, смотрел во все глаза на трёх, как ему казалось, светящихся всадников, стоявших в ряд не шелохнувшись, с непроницаемыми загорелыми лицами и вздернутыми вверх головами так, что их квадратные бороды лежали горизонтально. Один из всадников, тот что был в середине, широкоплечий и мускулистый, выделялся своим крупным костистым носом на лице, словно высеченным из камня. Мальчик заворожённо смотрел на него, и их глаза встретились. Суровый, пронизывающий взгляд из-под сросшихся густых бровей будто сковал его, состояние мальчишеского восхищения перешло во что-то неприятно холодное, незнакомое неокрепшему духу. Мальчику захотелось убежать, но он противился этому, силясь до боли в глазах, стискивал зубы, пока спасительная, широкая тень спины наставника не заслонила его. Мужчина хун, недвусмысленно глядя на грозного всадника, медленно опустил руку на рукоять короткого меча, висевшего у него на поясе