- Акку…Акку!
Он метался по берегу то в одну, то в другую сторону, что-то вспомнив, бросился к потухшему костру. Не обнаружив вещей своего сына, он стал пристально всматриваться в противоположный берег…и утёс вдали, с легкой дымкой над горой за ним. Взгляд мужчины сделался суровым. Он мигом забежал за шалаш и, вскочив на коня, рванул его с места. Всадник быстро растаял среди дюн.
____________
Они бежали к месту, где пряталась Акку, девушка продолжала пускать стрелу за стрелой по жужанам, пустившимся в погоню за беглецами. Пробегая мимо Акку, Хас с силой схватил её за руку и увлёк за собой в крутой спуск с плато.
Они неслись вниз сквозь густые заросли колючих веток кустов, перепрыгивая через торчащие подножкой из земли корни деревьев, не выбирая дороги, как затравленные звери подгоняемые дикими криками преследующих их охотников - жужан. Неожиданно резкий спуск оборвался, как и исчезла вся растительность на нём - они сбежали на равнину и остановились, как вкопанные - дальше бежать было некуда, впереди открытая местность. Со склона доносился вой приближающихся бритоголовых. Чингау, Ичи и Хас с Акку стояли и многозначительно смотрели друг на друга. Вой сверху нарастал - он был уже близок.
Беглецы, не обсуждая, повернулись лицом к склону, держа оружие на изготовку, готовые встретить смерть лицом, а не спиной и умереть с честью. Хас побежал к месту, где склон резко обрывался. Его товарищи оценили уловку Хаса и последовали его приему. Жужане вылетали со склона нескончаемым потоком. Первые тут же падали замертво, кто на лету, кто-то не успев даже понять, где он. Они падали, сражённые стрелами Акку, мечом Хаса, копьями Чингау и Ичи. У склона образовалась довольно внушительная груда убитых тел, но напирающий поток бритоголовых не ослабевал. В конце концов всё когда-нибудь кончается. Увы! У беглецов силы были уже на исходе, да и жужане оказались достаточно умелыми воинами. Хас отходил, обороняясь мечом, и держал Акку за своей спиной. Ичи, придя на помощь к Хасу, сумел прикрыть его и Акку щитом, ловко отбиваясь копьём, но недолго. От удара жужанской цепи с набалдашником щит Ичи раскололся пополам, последовал ещё удар, который выбил копьё из его рук и проследовал дальше, в грудь гунна. Ичи отлетел в сторону обороняющегося Чингау. Индус ещё держался на ногах и отбивался одной рукой, вторая висела, залитая кровью.
Чей-то окрик заставил уняться нападающих и повернуться лицом к
чаще на склоне. В минутном затишье боя там зашевелились кусты осиновым листом, ошметки земли кубарем скатывались вниз. Из чащи спускались всадники и их вождь в шкуре леопарда поверх широких плеч. Лицо вождя было помечено безобразным шрамом так, что край верхней губы притянулся к боксёрскому носу, оголив красновато - жёлтую десну с редкими зубами, что придавало и без того устрашающему лицу звериный оскал. Кони всадников соскакивали со склона на открытую местность и въезжали, как бы в развалку, в гущу сторонившихся их «поджавших хвосты» соплеменников. Похоже, что люди на конях были на особом положении в прослойке «общества» жужан. Облачённые в чёрные доспехи, с выбритыми макушками и заплетёнными косичками на затылках, они походили на самураев. Конники невидимой чертой проехали по месту схватки, отделив Хаса с Акку и Чингау с Ичи от остальных, и развернули коней мордами к ним. Вождь жужан молчал и пристально вглядывался в лица беглецов, переводя взгляд с одного на другого. Строгий звук рога прозвучал неожиданно. Взгляды всех устремились на равнину, по которой, поднимая пыль, с бычьим рёвом, мчалась сотня всадников. Они быстро приближалась и был уже отчетливо виден их флаг – барс на белом полотне.
Беспрекословный рык вождя прохрипел в уши бритоголовым. Они покорно скрылись в чаще, унося с собой свое недовольство. Последним, не спеша, с достоинством уезжал их вождь. Мимо Хаса пролетали воины усуни, подле него остановился всадник на взмыленном коне. Это был отец Акку. Мужчина обдал Хаса злобным взглядом и, соскочив с коня, кинулся к Акку. Он прошёлся руками по телу своей дочери и, убедившись, что она цела и невредима, крепко обнял её.
___________
Её светящийся солнцем силуэт был виден далеко впереди, насколько позволяли видеть глаза. Он возвышался среди витиеватых впадин и холмов обширной долины и стоял недалеко от крепостных стен. Это была монументальная скульптура женщины с мечом. Статуя стояла на массивном квадратной формы постаменте. Огромный меч, вертикально приставленный к её ногам, своим остриём как бы указывал на надпись, выбитую рунами на сером камне постамента: «ПРИРОДА СОЗДАЛА МЕНЯ ЖЕНЩИНОЙ, А Я СРАВНЯЛА СЕБЯ ПОДВИГАМИ С ХРАБРЕЙШИМИ ИЗ МУЖЕЙ»