-…Ха - ха- ха…Победа-а-а!…
Пируз отрубил голову горланящему Сираку. На сухую землю упала голова с искривлённым в насмешке ртом на изуродованном лице.
___________
У статуи Томирис трое сакских царей склонили головы. От имени всех племён говорил Сакесфар.
- Да возвысится имя твоё, Сирак, во веки веков!…Сирак - сын сакского народа.
Цари подошли к своим коням. Фамир немедля вскочил на своего серого коня.
- Путь для нас открыт, но ненадолго. Дарий вернётся,…я увожу свой народ.
Сакесфар дружески похлопал по шее коня своей огромной ладонью.
- И куда же ты пойдешь, Фамир?
- За Великий висячий мост,…в Бактриану.
- Но у нас есть ещё время переманить на свою сторону исседонов и аргиппиев, и мы вместе выступим против Дария, Фамир. Да и Сирак…
- Омарг!...Войско Дария слишком велико, чтобы сгинуть в степи! …Сирак дал нам возможность уйти в ту брешь, что была закрыта перед нами персами.
Омаргу не нашлось, что сказать, он и без слов Фамира знал это. Но он не хотел вот так просто разойтись. Он воспринимал это, как бегство. Омарг с надеждой посмотрел на опечаленного Сакесфара.
- А ты, Сакесфар?
- Фамир прав! Наших сил не хватит. Но я и все, кто захочет останемся здесь, на земле предков,…а там…а там на всё воля богов.
Фамир обвел прощальным взглядом Сакесфара и Омарга.
- Бог вам в помощь, прощайте.
______________
Двое оставшихся царей смотрели вслед удаляющемуся Фамиру. Сакесфар молча двинул своего коня в цитадель Томирис. Омарг остался один. После некоторых раздумий, он дёрнул узды коня. От статуи Томирис трое царей разъезжались в разные стороны.
___________
Мозолистые руки ладошкой ссыпали зерно в выемку, выдолбленную лодочкой в шлифованном камне, второй камень клался в выемку поверх зерна и двигался взад - вперед при помощи всё тех же рук, измельчая зерно. Наконечник железного прута с тамгою усуней клеймил круп коней, кто-то доил коз под «аккомпанемент» блеяния баранов. Повсюду журчала вода, она бежала от реки в широкое поле по разбросанным мелким, узким каналам- арыкам. Так стан усуней встречал рассвет.
Из низкого саманного строения с камышовой крышей вышел Хас. Среди хлопочущих по хозяйству людей он заметил Акку, прошёл незамеченным к ней и загляделся на девушку. Акку суетилась у тандыра: проворно вытаскивала из него лепёшки и складывала их одну на другую, создав уже довольно - таки высокую пирамиду.
- Я ел это ещё мальчишкой, но не видел, как их готовят.
Увидев Хаса, Акку смутилась, но тут же лицо её осветилось лучезарной улыбкой.
- Хочешь попробовать?
- Не мужское это занятие, а вот попробовать на вкус хочу.
Акку сняла лепешку с пирамиды и поднесла двумя руками Хасу. Не беря лепёшку в руки, Хас откусил кусок из рук Акку, при этом не отводя от неё взгляда. Они смотрели друг на друга влюблёнными глазами.
- Акку!
Отец девушки приближался к ним с озабоченным видом. Он с укором посмотрел на дочь и остановил свой холодный взгляд на Хасе.
- Нам надо поговорить.
Как только Акку отошла от мужчин, её отец сел наземь, скрестив ноги под себя, и жестом руки пригласил сесть Хаса.
- Дочь сказала, что ты сак?
Хас молчал. Мужчина понял насторожённость его.
- Я должен знать, с кем я разговариваю лишь потому, что моя дочь неравнодушна к тебе.
- Да! Я сак…массагет.
- Если ты сак, ответь мне, откуда у тебя кольцо гунна.
Хас взглянул на кольцо, данное ему слепым старцем. Неоднозначные воспоминания хлынули на него потоком, он сильно сжал палец с надетым на него кольцом в кулак другой руки.
- Я был у гуннов.
Мужчина с удивлением и недоверием вглядывался в Хаса.
- И остался жив…и не стал рабом?
- Гунны, как и вы, тоже люди.
- Наши соседи –канглы, тоже люди, но они убивают и делают рабами моих людей, так же поступают и гунны. Чем же гунны лучше канглы…или сак знает то, чего не знаем мы?
- Я не знаю ни тех, ни других…я остался жив лишь благодаря моему солнцу, оно привело меня к алтарю Бога гуннов.
- Солнце светит и нам!
- Для гуннов солнце видимый знак, они почитают его,…это символ их Бога Неба – Тенгри.
Отец Акку как будто смаковал воображаемый им образ, закатив зрачки глаз кверху, проговарил слова, делая паузы.
- Тенгри…невидимый дух,…обитающий в небе,…величиной с само небо.
Хас вспомнил слепого старца, когда они были в храме Тенгри, и, припоминая его слова, тихо добавил:
- Бог единый…Создатель всего сущего на земле.
- Ты был в килисе Тенгри?
- Да!
Печаль пробежала по лицу мужчины, он уткнулся глазами в землю.
- Я встречался с гуннами,…как с воинами…храбрыми воинами, но никогда мне не доводилось говорить с ними…Теперь я знаю, почему ты остался жив, сак…Ты говорил с ними о Боге.