____________
Селение и башни цитадели опускались в багровые тени уходящего зарева красного диска, отсчитывая последние секунды на решение Томирис. Она опустилась на колени и взяла за руки Хаса.
- Тебе придётся уехать, мой волчонок,…это ненадолго.
Хас смотрел прямо и не по - детски серьёзно в лицо матери.
- Ничего не бойся…Магриб поедет с тобой.
Томирис сжала губы и стала суетливо бегать пальцами под платком пока не сняла с шеи цепочку с повисшим на ней амулетом в виде равностороннего креста – аджи.
- Наш бог и я будем всегда рядом.
Хас слегка пригнул голову, давая надеть на шею амулет и тут же поднял её, дабы вобрать с амулетом лик своей матери. От этого ему вроде бы стало легче и взгляд непроизвольно обратился к небу, там в небе кружила огромная птица.
- Он тоже будет со мной?
Томирис посмотрела на птицу и нежно притянула Хаса к себе.
- И он, и я, и голубое небо отца нашего Тенгри...
___________
Солнце было в зените, когда группа всадников подъехала к участку, переходящему в пустырь с потрескавшейся от засухи землёй и пучками колючек. Скомкавшись в мячи, они срывались в пляс, подхватываемые периодически налетавшим и крутившимся воронкой ветром по изуродованной трещинами, но вместе с тем такой ровной, невероятно гладкой пустоши. Из группы всадников отделилась тройка персов. Проехав немного вперед и развернувшись лицом, они остановились в ожидании Хаса.
Хас с Магрибом присоединились к тройке персов. Пять силуэтов быстро растворялись в ряби прогретой равнины.
_____________
Персия. Окрестности Мидии. Десять лет спустя. Серые пирамиды низких скальных гор, окружавшие каньонами окрестности персидской Мидии, делали город закрытым не только песчаным ветрам, но и для многочисленных жителей этого города, так как имелся только один вход, служивший и выходом из него - проход шириной метров сто между смыкающимися кольцом горами с отверстиями – бойницами, выбитыми в огромных глыбах скал по обе стороны прохода. Из города, утопающего в мареве ложбины, на расстоянии в два полета стрелы выматывающе завывал рог. Его звук полз по узким и прямым каменным переулкам с дувалами в человеческий рост и, вырвавшись из их лабиринтов на волю и обдав вымощенную гранитом площадь с величественными колоннами и изящными арками галереи, ушёл вглубь, за колонны по полукруглым ступеням, ведущим вниз к арене амфитеатра под открытым небом.
____________
На арене, в танце под удары огромного барабана десяток мужчин с голым торсом, в ярких шароварах крутили туловищем, подпрыгивали и кувыркались с тяжёлыми мечами в руках.
Поседевший, но всё ещё крепкий Магриб сидел на ступенях среди зрителей и любовался, сдержано восхищаясь танцем, когда к нему подсел ничем неприметный мужчина. Он посмотрел по сторонам и на арену. Танец то убыстрялся, то замедлялcя темпом боя барабана. Мужчина, улучив момент, когда зрители стали ёрзать на местах, увлечённые заразительным темпом танца, наклонился к Магрибу и стал шептать ему что-то на ухо, отчего Магриб менялся в лице и хмурил брови. Тем временем танец подошёл к кульминационному моменту. Ритм барабана стал нарастать и ускорять движения танцоров. Подчинившись грохочущему барабану, пришли в движение и примкнули к танцорам уже и зрители: они вставали во весь рост и подбадривали танцующих хлопками и выкриками. Танцоры, распаляясь, наращивали скорость танца пока не слились в один огненный ритм и, достигнув апогея, танец вдруг резко оборвался. Впечатлённые и довольные, зрители покидали амфитеатр. Только Магриб не двинулся с места, он продолжал сидеть один в пустом зале с отрешённым видом и побагровевшим шрамом на лице.
____________
Два персидских стражника стояли на выступе одной из цепи высоких отшлифованных ветром и временем скал и с высоты птичьего полета с интересом наблюдали за колесницей, несущейся по иссохшему дну глубокого каньона. Запряжённая двумя резвыми лошадьми колесница стремительно промчалась по прямому и широкому участку, и у места, где линия каньона сворачивала за очередной поворот, круто развернулась, дробя мелкий гравий в каменную пыль, скрежеща деревянными колесами. Колесничий – юноша с возбужденным лицом сильно натянул поводья, отчего его крепкий голый торс напряг рельефы тренированных мышц. Юноша вытер широкое лезвие меча с влажными потёками об кожаную штанину и лихо засунул меч в широкие ножны на поясе. Он убрал черную прядь с взмокшего лба и цепким взглядом миндальных глаз смерил предполагаемого врага – пухлые курдюки. Вперемешку рваные и оставшиеся нетронутыми его мечом, они маячили на невысоких камнях впереди.