- Может случиться так, что жужане придут и на твои земли,…а дальше и до земель усуней недалеко.
Глаза хана сверкнули молнией на зазевавшегося долговязого, тот быстро наполнил его чашу напитком. Хан отпил.
- Ну, жужанам ещё надо порешить с гуннами, а они тоже не годовалые ягнята.
- Так –то оно так, но кому как не тебе знать, хан, что война уже дошла до кангюй,…ведь жужане по левую руку от тебя.
- Эхе…хе…ех…жужане доставляют мне немало хлопот,…это так.
Хан будто хотел залить проблему напитком,- зло отпил из чаши.
- Говори, сак, не томи. Зачем пришёл?
- Заключи союз со мной, хан!
Хан прищурился и кисло ощетинился глубокими морщинами.
- Какой мне прок от союза с тобой, сак?
- За мной мой народ и усуни,…будут и гунны.
- Ты поэтому идёшь к гуннам,…искать мира с ними?...Ты думаешь гунны это та сила, с кем будут считаться другие племена? Считаешь, жужане проиграют войну?
Хан грозно впялился глазами в Хаса, немного остыв, он продолжил более благосклонно.
- Жужане сильны: они держат в своих руках караванные пути, у них много рабов и пастбищ, с ними считаются, к ним посылают послов из Срединного государства.
- Жужане считают себя главнее других, но небо над всеми одно, как и земли и воды Великой степи…И только изменив мироустройство «главных», все племена смогут жить в мире и благополучии.
Хан ухмыльнулся словам Хаса и высокомерно посмотрел на него.
- И кто же будет править в этом…твоём мире? Опять же тот, кто выиграет войну, тот кто сильнее.
- Нет, хан! Тот, кто сможет объединить все племена под один хоруг и один справедливый закон!
- Твои слова вселяют надежду, что кобылье молоко не станет прокисшим, сак…Всякий союз не долговечен, ибо добыча любит делёж,…впрочем, как и царский трон.
- Ни мне, ни тебе не выиграть войну против жужан в одиночку, хан…А что до трона…В жизни бывают моменты, ради которых не жаль расстаться и с троном.
Хас поднялся, так и не дотронувшись до чаши с угощением. Он с досадой посмотрел на старца, тот сидел, опустив голову, его голос прозвучал угрюмо.
- Как ты решил поступить с моими людьми, что у тебя в аманатах?
- Они будут оставаться заложниками у меня, пока я буду идти через твои земли к границе гуннов.
Хан поднял глаза. В них читалось неприкрытая ирония и недоверие к словам сака. Хас смелым взглядом обжёг глаза хана.
- Я не отдам твоих людей гуннам, ни в подать, ни в убиение, хотя закон степи позволяет мне сделать это, хан. Как только мы пройдем твои земли, я отпущу твоих людей с миром, …Слово воина, прощай.
___________
Сухость земли сменила влажная и сочная трава. Окружающий пейзаж наполнился прохладными красками хвойного леса. Безоружные всадники кангюи, как по команде, остановили своих коней. Один из них проговорил голосом идущего на эшафот:
- Всё, мы пришли,…дальше Алтай, земли гуннов.
Кангюи в тягостном ожидании восседали на конях, смирившись со своей участью, не смея поднять глаза на стоящего перед ними Хаса.
- Верните им оружие!
В кангюев полетели связки оружия, перетянутые их кожаными поясами. Воины сотни проехали мимо кангюев и, развернувшись, выстроились за Хасом. Хас обвёл глазами кангюев.
- Вы свободны, возвращайтесь на свои земли и знайте, лишь тот свободен, кто чтит свободу других.
____________
Сотня Хаса выехала на залитую солнцем долину. Размером полмили по всем четырём сторонам она лежала , не зачёсанная растительностью лесистых гор, словно залысина на голове. Её поросшие клочками мха и намытой гальки островки разрезала мелководная речка, растёкшаяся по долине паутинами ручейков. Чингау всматривался своими зорким глазом охотника в долину, убаюкивающую своим спокойствием.
- Эта место особенное у гуннов…
Его взгляд прошелся по противоположной стороне реки.
- Эта река - граница между миром живых и миром мертвых…
Смотрите туда.
Индус указал рукой в сторону стоящих обособленной группой больших валунов у подножия горы.
___________
Трое спешившихся вели за поводья своих коней и испуганного обилием воды чёрного верблюда через реку. Они вышли на небольшой пятачок земли к насыпи с серыми валунами, которые оказались не чем иным, как каменными бал-балы. Они были расставлены по подобию стоунхенджа в человеческий рост с чашами в руках, выдолбленными в камне умелым каменотёсом. Пропитанные тяжёлым бременем бытия и безмолвия, они давили своим видом на приблизившихся к ним Акку, Хаса и Чингау. Голос Акку нарушил витающий в воздухе покой.
- Что это?
Индус, озираясь по сторонам, произнёс сокровенным тоном: