- Похоже, что все именно так банально. Иначе к чему эта статья? Особого смысла в ней нет, да и Робер – не та фигура, чьи похождения могут сильно поднять тиражи. Но написано, надо сказать, хлестко!
Он снова развернул газету, нашел нужное место и процитировал:
“Итак, что заставляет мсье Робера раз за разом возвращаться на страшное Урочище неприкаянных?
Я отвечу вам, читатель! Сокровища давно растащили, но привидения, как твердит молва, остались!
Не добившись особого успеха на ниве журналистики, а еще меньше – в литературе, бедолага Робер решил стать охотником за призраками. Не все потеряно, мсье Партилезье, нувориши с поддельной родословной платят колоссальные суммы тем, кто готов поставлять настоящих привидений в их замки! Если наш несостоявшийся автор ищет их, трудностей быть не должно. Ведь привидение, как зверь, чувствует волну человеческого страха. А Робер, как все знают, отменный трусишка. Не унывай, Потерпевший!”
- Как хорошо, что я им не конкурент! – добавил Арман уже от себя. – Ну, довольно о желтой прессе. Лучше расскажи, как у тебя продвигаются дела. А вернее, покажи. Я уверен, у тебя есть новые рисунки из рыцарского цикла!
Шарль-Анри передал ему рисунки и развел руками.
- Я думал, что они завершат цикл. Но эта работа слишком зацепила меня, не могу остановиться!
- Тогда не останавливайся. У тебя есть редкая возможность – делать это не ради заработка, а просто для души. Потомки точно оценят!
Он хотел сказать что-то еще, но вдруг умолк, склонившись над изображением двоих у колонны.
- У одного из них твое лицо, - улыбнулся художник.
- Или у меня его лицо, так будет точнее, - проговорил Арман. – А второй – это Мелловульф? Родовое сходство заметно.
Спустившись в бар, они узнали, что Робер в полном одиночестве отправился на пешую прогулку.
- Мсье пошел в сторону деревни, - пояснила Николь. – Сегодня нет дождя, вот он и решил…
Уважаемые читатели!
Автор хочет пояснить тем, кто еще не знает или забыл,
что эта повесть - часть опубликованного здесь же моего цикла "Память"
о тех же персонажах:)
Робер за это время успел дойти до конюшен Селестена и взял на прокат лошадь.
"Хорошо, что старик еще не читал газету, а то мог и не дать! Опасно доверять животное психу! – желчно подумал репортер, сворачивая на лесную тропу.
И вообще, надо отбросить всякие мелочи, у редактора из Блуа он побывает на днях и потребует опровержения, а сейчас - как можно скорее приступать к работе, он только соберет еще кое-какой материал.
Какой именно, Робер и сам затруднялся сказать. Он знал уже немало от мадам Лафрен, да и похищенная из монастыря хроника, которую он пока прятал в надежном месте, была кладезем информации. Достаточно для романа!
И все равно Робер двинулся прямиком… конечно же, туда, где поляну щедро устилали опавшие листья, хрустели желуди, а влажная земля, наверно, еще хранила следы маленьких ножек в странной обуви!
А рядом должны были тянуться следы небольшой, но очень боевитой Рики - собачонки дворовой породы.
Ведь должен же он убедиться, что охотники, вепрь, а главное – девушка, не привиделись ему, а были на самом деле!
Он еще раз сверился с планом местности, который заранее сделал сам, нанеся на современную, купленную в магазине карту старинные названия и пометки. Их он нашел в хронике этого, как там его называл Донасьен, капеллана Феликса. Теперь Робер хвалил себя за предусмотрительность, ведь на современной карте той же самой местности не могли быть отмечены опасные места – болота, овраги и обиталища волчьих стай!
Сейчас у него все это было. Но все-таки зачем снова ехать туда?
Робер считал себя человеком современным и сугубо практичным. Неужели после всех этих странных приключений внезапно взволновал стих о прекрасной безжалостной даме?
“Жестокой нашей госпожи ты есть отныне раб!”
Занятно, ничего не скажешь.
Наверно, правильнее было остерегаться и поскорее уехать из этих мест, где он один видел то, что скрыто от остальных.
Но что-то удерживало, и с этим нужно было разобраться.
И еще он знал, что одновременно красивое и пугающее стихотворение написано не о ней!
Просто потому, что она не могла быть жестокой.
Револьвер с запасной обоймой был при нем. Как знать, с кем доведется встретиться на сей раз!
Фотоаппарат, пара толстых блокнотов, заточенные карандаши и термос с кофе – пожалуй, больше ничего не понадобится.
Путь был не близкий, но Роберу ни разу никто не встретился.