Все прочие советские члены Политбюро и секретари ЦК стояли, причем в довольно произвольном порядке. Интересующий нас Андропов разместился во втором ряду четвертым справа, довольно-таки далеко от Брежнева. Все мы тогда обратили внимание, что на таком параде публично присутствовали ближайшие помощники Генсека А. Александров и Г. Цуканов, а из полутора десятков заведующих отделами ЦК чести удостоился лишь один — Л. Замятин (кстати, его отдел был занят исключительно так называемой "внешнеполитической пропагандой" — совершенно бессмысленное дело в рамках отлаженной це-ковской бюрократии; но "зав" был любимчиком Брежнева, ибо главной задачей нового отдела, созданного три года назад, было именно восхваление Леонида Ильича в зарубежных средствах массовой информации).
По-своему это фото производит грустное впечатление — уж больно несчастливая судьба ожидала вскоре почти всех этих людей. Одни скончались тихо-мирно (Брежнев, Суслов, Устинов, Черненко, сам Андропов), иным досталась худшая судьба: покончил с собой узбекский вождь Рашидов, с позором ушли в отставку Кунаев и Гусак, Чаушеску убили вместе с супругой, насиделись в тюрьме Живков и Хонеккер. Да что вспоминать!
Отчасти "падеж" (просим прощения за грубоватое слово) кремлевского ареопага был естественным: в миг торжественного фото всем членам советского Политбюро было на круг 989 лет, прямо-таки Авраамов возраст! "Лидировал" зам Брежнева по Верховному Совету В. Кузнецов (ровно восемьдесят недавно миновало), а Андропову было "только" шестьдесят семь, "молодой", при среднем возрасте своих коллег в семьдесят шесть с половиной лет.
Весь сознательный советский народ, все прогрессивное, а уж тем паче — не совсем прогрессивнее человечество крутили головами, глядя на фото. Кто же? Кто станет наследником дряхлого до жалости Брежнева? О, вопрос был сложный!
Значит, гадали все, но, как выяснилось, мало оказалось угадавших. Конечно, имя Андропова в предстоящих кремлевских пасьянсах называлось многими у нас и за рубежом.
Во-первых, здоров (таким он и выглядел, даже с тяжестями тренировался; по этому поводу мне рассказывали, у него целый набор гирь имелся в служебном кабинете; многие подхалимы на Лубянке пытались ему даже подражать и обзавелись собственными гирями, но вряд ли кто из них знал, что шеф КГБ уже поражен опаснейшим недугом).
Во-вторых, относительно молод.
В-третьих, ни он, ни его семья ничем порочным не были скомпрометированы. (Это верно. Я хорошо знал его сына и дочь от второго брака. Теперь, много лет спустя, могу с уверенностью сказать, что они были люди положительные, и это отличало их от многих иных представителей кремлевской поросли; Игорь Юрьевич, служивший в 70-х в МИДе, любил, правда, подзашибить, но в России это грех невеликий).
Но последнее — четвертое — это уже был и плюс и минус Андропова, как смотреть.
Пятнадцать долгих лет провел он на посту главы политической полиции в СССР. Этих "органов" люди боялись, что хорошо всем известно, поэтому популярность лубянских руководителей была очень низкой, и не только у рядовых граждан, но и в партаппарате, вооруженных силах. Политическое руководство СССР тоже опасалось своих свирепых охранников, справедливо видя в них возможных соперников по дележу власти. Например, при Ленине всемогущий, по видимости, Дзержинский не входил в Политбюро, кандидатом в него он стал только в июне 1924 года с подачи Сталина — тот использовал "Железного Феликса" в борьбе со своими соперниками.
Дзержинский вскоре умер, а потом Сталин менял шефов Лубянки простейшим способом — казнил их. Берия, казалось, имел все возможности взять власть в 1953-м, но товарищи по Политбюро его дружно скинули и тоже казнили. Шелепин возглавлял КГБ недолго (1958–1961), но оставил в верхушке аппарата множество своих преданных соратников из комсомола, включая прямого наследника Семичастного. Хотел ли Шелепин со товарищи взять власть или ему это приписали, но факт бесспорен: не взял он власти, был унизительно устранен во второстепенное ведомство.
Брежнев и его ближайшее окружение в ПБ держали Андропова под контролем (об этом позже), но главное — в партии уже сложилась традиция: из партаппарата путь в "органы" был обычен, но обратно… Как сказать… Во всяком случае, Генеральные секретари с Лубянки в Кремль еще не приходили. И даже первые секретари обкомов и союзные министры тоже.
Итак, за Андроповым стояла огромная сила, она же служила ему определенным препятствием в глазах партийной верхушки. Да, конечно, он никак не походил на Дзержинского, Ягоду или Берию, но все же, все же.