После перерыва настала очередь Бертеля. Амбрасян попросил его сначала представить только основную идею, а на следующий день представить примеры. Именно столько времени ему и дали... Бертель забеспокоился. Внезапно он засомневался, смогут ли его гномы выступить перед этой комиссией. Амбрасян представил обоснованные гипотезы, но как насчет обоснования его собственной?
Однако, глядя на обращенные к нему лица, он успокоился. Ему показалось, что он видит в них нечто общее, что все они преследуют определенную цель и ожидают его вклада, который приблизит их всех к ее достижению. Он говорил быстро и свободно, все более без колебаний; благодаря беглому переводу доктора Шварца ему даже не приходило в голову, что его предложения, каждое его слово, нуждаются в переводе переписал.
Вскоре он даже перестал видеть лица. Хельга была поражена тем, как уверенно и убедительно он объяснял свои идеи, как он пропагандировал свои гипотезы. Лучше, чем когда-либо в Инсбруке перед друзьями... Она оглядела группу, повсюду были внимательные лица, карандаши, летающие по белым листам бумаги, которые клали и снова поднимали... Бертель заговорил. Она гордилась им.
Обсуждение заняло совсем немного времени. По сути, речь шла о целесообразности и правомерности включения такой области, как фольклор, в работу комиссии.
Бертель навострил уши. Как же прямо здесь высказывались мнения! С другой стороны, он вспомнил о совете факультета в Инсбруке... Здесь не было никакой вежливой суеты, где, в конце концов, не было понятно, имел ли в виду говорящий красный или зелёный... Затем седовласый профессор объяснил, что высказал свои сомнения с самого начала и записал их, спросив, не было ли приглашение доктору Губеру отправлено в спешке. После услышанного он вынужден был признать, что его сомнения не уменьшились. Фантазия и реальность, ладно, ладно. Не слишком ли Губер преувеличивал реальные события своими домыслами? Великаны тоже появляются в народных сказках. Были ли они тоже астронавтами, и если нет, то кем они были? Бертель, ожидавший подобного вопроса, ответил, что, по его мнению, великаны – выражение тоски по могуществу и величию, тоски, которая возникает повсюду и во все времена, тоски, особенно у слабых...
- Конечно, – воскликнул старик, – порождения человеческих тоскливых желаний, превосходные. Порождения воображения. Но почему бы и не быть гномам? Теории Амбрасяна иные: Тунгусский метеорит существовал; можно купить билет в Баальбек или к Львиным воротам. Но – и это вопрос для меня – можно ли устно переданное слово, сказку, легенду толковать в том же смысле, что и доказательство, как отражение некогда существовавшей реальности? В какой степени воображение не следует считать причиной того, что в книгах нам переданы неслыханные вещи? Конечно, человеческое воображение движимо необходимостью; ничто не происходит без необходимости. Но человеческое воображение, великаны и гномы, демоны и духи… Ни Бог, ни дьявол не должны сбить нас с пути.
Бертель сбился с пути с самого начала? Амбрасян поднял руки, словно пытаясь поставить сварливого старика на место. - О каких коварных тропах вы говорите? - Его бас зазвучал слегка грохочущим тоном, и он наклонился к противнику. Вы помните, когда мы создавали нашу комиссию, мы чётко подчеркнули: расследование любых, даже внешне не связанных, свидетельств посещения Земли внеземными цивилизациями не имеет ничего общего с домыслами некоторых западных авторов, утверждающих, что человечество – результат выведения богоподобных астронавтов! Если инопланетяне когда-либо посещали нашу планету, они должны были находиться на гораздо более высоком техническом, социальном и этическом уровне, чем мы сегодня. Уверен, это включает в себя принцип невмешательства в планетарное развитие ни при каких обстоятельствах.