Так что никаких космических завоевателей! Но именно это и беспокоит этих писак; они даже выдумывают богоподобную природу белой расы, потому что якобы были отобраны инопланетянами для более высокого уровня развития. Смешно! Я не отрицаю, что они могли помогать, что они пытались передать свои знания в рамках нашего этапа развития. Я считаю такую помощь проявлением фундаментального гуманистического подхода и убеждён, что законы нашего общественного развития применимы и к другим обществам разумных существ в Космос.
Одну из возможностей прояснить вопрос о внеземных визитах я вижу в изучении остатков человеческой памяти. Просвечивание реликвий памяти, будь то в виде искажённых представлений о пережитом в легендах и мифах, а также в искусстве и архитектуре, или в традициях и обычаях, значение которых было искажено или даже забыто, – это может быть полезно для науки… -
- Но, простите, – попытался перебить меня старик Амбрасян. – Вы на что-то намекаете. Думаю, нам следует сосредоточить все усилия на том, чтобы наконец найти осязаемые, материальные следы инопланетных визитов, а не заниматься сказками и подобными фантазиями. Что касается меня, я человек трезвый. Меня не интересуют домыслы. Воображение – удел наших поэтов; нам нужна трезвая объективность.
- Без воображения никто из нас не сидел бы здесь. В конце концов, я должен повторить слова товарища Ленина о воображении: - Эта способность чрезвычайно ценна. Неверно полагать, что она нужна только поэту. Это глупый предрассудок! Она необходима даже в математике; даже открытие дифференциального и интегрального исчисления было бы невозможно без воображения.
Не обижайтесь на меня за то, что я процитировал Ленина, который, очевидно, с вами не согласился. Но сейчас не об этом речь; речь идёт об общей задаче, которую мы поставили перед собой. Именно это мы должны отфильтровать и различить. Уважаемый сэр, что такое воображение, а что – забытая память? Вполне естественно, что мы вторгаемся в ещё неизведанные области, такие, как сейчас фольклор с его сказками и легендами. В естественных науках, например, в химии, физике или электронике, мы непременно проникнем в совершенно иные сферы неизведанной территории. Если наше начинание увенчается успехом, мы должны… Мы пересмотрим все предыдущие открытия… неизмеримого масштаба и изучить их для наших целей. Для этого нам предоставили самый современный компьютер, но, как вы знаете, только настройка программы для него займёт месяцы, хотя мы уже больше года усиленно работаем над ним. Да, предстоит ещё многое, и работа будет очень разносторонней, и в этом духе наше правительство согласилось расширить деятельность комиссии на международный уровень. Доктор Хубер не последний в этой группе, кто присоединится к нам издалека или из-за рубежа, чтобы поделиться своими специальными знаниями.
Какое счастье, что Парк культуры имени Горького расположен рядом с их гостиницей на берегу Москвы-реки! После первого рабочего дня их туда потянуло. Несмотря на начало октября, тысячи москвичей наслаждались там вечером. Многие сидели за маленькими столиками под раскидистыми старыми деревьями, играя в шашки или шахматы, в окружении любопытных зрителей, при свете больших дуговых ламп. Оркестр профсоюза железнодорожников давал концерт на эстраде. На кристально чистом вечернем небе уже виднелись первые звёзды. Хельга и Бертель сели на скамейку на берегу пруда. Было приятно сидеть так, перебирая пальцами ног шелестящие листья, глядя сквозь почти голые ветви на темнеющее небо, и слушать далёкую музыку в ушах. Как часто Хельга мечтала отправиться в долгое путешествие с Бертель, возможно, если в их жизни появятся деньги, если одна из его книг будет хорошо продаваться или если она выиграет Гран-при Австрии по фотографии! Она строила воздушные замки, одна и с ним. Она думала о Франции, Париже, Лазурном Берегу, Средиземноморье, Италии, Риме, Аппиевой дороге. Или тайно, когда воздух Инсбрука становился слишком душным, они отправлялись в страну пирамид, к Сфинксу на Ниле. К пальмам, одиноко отражающимся в речной воде, к феллахам, возвращающимся вечером с полей. Теперь великое путешествие стало реальностью и привело их сюда. Великое путешествие? И это ещё не всё.
Они играли - Подмосковные вечера -; Хельга часто слышала эту мелодию по радио и подпевала. Бертель уже думал о следующем дне. Завтра он будет читать сказки, интерпретировать их, комбинировать, доказывать и объяснять, что видит в текстах. Он должен был убедить всех, включая сварливого старика. После первого дня дискуссии он чувствовал себя неловко, но высокий армянин с чёрными усами и меланхоличным взглядом, этот Амбрасян, очаровал его. Доктор Шварц метко охарактеризовал его: рыцарь науки. Именно таким он и был, и у Бертеля было ощущение, что этот рыцарь высоко ценит его, его идеи и мысли, что он полагается на него, рассчитывает на него как на союзника и соратника. В конце концов, какой смысл в приглашении, если они не хотят серьёзно обдумать то, что он хочет сказать?