Вторым сюрпризом стало присвоение звания члена-корреспондента Академии наук СССР. Советский посол специально приехал из Вены в Инсбрук, чтобы провести церемонию в зале - Максимум Даже Макгалли прислал поздравления. Бертельу пришлось сшить себе фрак, первый в жизни; он чувствовал себя в нём далеко не уютно, но Хельга гордилась им и считала, что фрак ему очень идёт.
Петер Гриндль был искренне рад успехам своего старого друга. Должно быть, эта Москва – волшебный город, подумал он; Бертель вернулся таким весёлым, расслабленным, оптимистичным, но при этом более решительным, чем прежде, и, несмотря на возросшую живость, от него исходило спокойствие, такое чувство внутреннего покоя, что Грейндль мог бы позавидовать. Хельга тоже заметно изменилась. Она судила с поразительной уверенностью. Более того, Москва породила между ними нечто новое – более крепкую, безусловную связь. И всё это всего за два месяца!
Петер торжественно отказался от имени - Гном Бертель - и с тех пор называл Бертеля профессором Лаурином Но и он ничего не узнал о странном исчезновении спирали в луче лазера. Хельге часто хотелось выпалить это, представляя себе изумлённое лицо Петера. - Если бы ты только знал, Петер, — часто думала она на полуслове, — что мы гонимся за феноменом невидимости Но Амбрасян был прав: никакой сенсационности, сначала больше результатов, а потом информация.
Для Инсбрукеров деятельность ныне профессора Хубера в Москве казалась сомнительной и загадочной. Говорили о колоссальных достижениях, но никто не мог объяснить, в чём они заключались. Скоро, говорили они, станет известно больше.
Третьим сюрпризом стало приглашение в Вену к Шёнхаузеру. Незадолго до этого Бертель получил длинное письмо от Амбрасяна. - Дорогие друзья, — писал профессор, — мы интенсивно изучаем спирали и вскоре проведём пресс-конференцию, чтобы объявить миру о нашем открытии следов внеземных технологий на Земле и Луне. Мы пришли к выводу, что на нашей планете необходимо найти ещё больше спиралей. На Луне, местонахождение Кириленко уже исследуется с Земли, но пока безрезультатно. На Земле мы верим в больший успех. Согласно их теории, их можно найти в высокогорных районах, на высоте примерно от 1800 до 2000 метров. Кто может лучше поддержать нас в поисках таких спиралей, чем альпинисты со всего мира? Поэтому на пресс-конференции мы призовём альпинистов отправиться в альпинистскую экспедицию и помочь нам найти другие спирали или аналогичные следы внеземных технологий
Одновременно с письмом ему и Хельге пришли почётные билеты на пресс-конференцию. Они получили выездные визы в кратчайшие сроки. Но зачем ему так срочно и сразу же явиться в Вену к министру культуры? До сих пор всё шло по плану?
- В связи с этим, — услышал он голос доктора Шёнхаузера, — Федеральное правительство Австрийской Республики решило удовлетворить просьбу, высказанную на брифинге, о предоставлении вам расширенной учебной стажировки первоначально на два года для продолжения вашей работы в Москве. Мне поручено спросить вас, согласны ли вы принять такое предложение. За вами, конечно же, сохранится профессорская должность в Инсбруке, а также ваши пенсионные права
Бертель Хубер сначала онемел. Два года сотрудничества с Амбрасяном, Шварцем и другими! И на этот раз — сугубо официально, в рамках дипломатического соглашения и в новой должности члена-корреспондента Академии! Не было нужды думать об этом, и Хельга бы набросилась на него, если бы он вернулся домой с этой новостью.
Один Петер был печален. - Неужели вам всем не нужен академически образованный носильщик? Что бы я делал здесь без вас? - Ему было плохо, это было очевидно. Но это не помогало, и даже заверения Хельги, что на этот раз он будет писать чаще, чем прежде, – какое это утешение? - Иди туда, я буду рад за тебя – наконец заявил он, но покинул квартиру Хуберов раньше, чем было нужно.
***
Весь вечер раздавались голоса продавцов газет: - Специальный выпуск! Специальный выпуск! - ИНОПЛАНЕТЯНЕ ПОСЕЩАЛИ ЗЕМЛЮ! ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ В МОСКВЕ. СПИРАЛЬ С ЛУНЫ, ПОХОЖАЯ НА ЗЕМНУЮ. ИГРА ПРИРОДЫ ИЛИ ВНЕЗЕМНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ? Заголовки красовались широкими полосами на первых полосах, они мелькали на баннерах газет, освещаемых крышами крупных городов, на фасадах вокзалов, соперничая с ослепительно мерцающей неоновой вывеской всех цветов радуги.
У входов в метро и электрички в Берлине свежеотпечатанные листы вырывались из рук продавцов.