Уилер на мгновение замолчал и снял очки без оправы.
После его последнего замечания в комнате повисло беспокойство; люди перешептывались, покашливали, словно осенний ветер сквозь шелест листьев.
Коньков наклонился к Сахарову: - Он сформулировал парадокс, парадокс мозга Уилера; предложит ли он решение? -
- После всего этого, — продолжил американец, выделяя каждое слово, — я считаю, что дельфин, каким мы его знаем сегодня, не может быть результатом нескольких тысяч лет эволюции
Шёпот в комнате усилился, и крикуны стали громче: - Непостижимо! - — - Почему? - — - Смелое заявление! -
- Скорее, я подозреваю, что дельфин был намеренно и целенаправленно изменён — что с ним произошло что-то непостижимое для нас.
Шёпот становился громче; Уилер быстро и почти умоляюще возразил: - Возможно, дамы и господа, в результате процессов, мутаций, генетических изменений, влияния – возможно, даже внеземного разума, – которые просто находятся за пределами нашего понимания. Что-то случилось с дельфином; им манипулировали, иначе многие технические, перфекционистские объяснения феномена дельфинов были бы необъяснимы. Вот вам моё мнение.
В зале воцарилась мертвая тишина. Как только последний синхронный перевод прошёл через аудиосистему, волнение снова охватило слушателей. Некоторые слушатели вскочили и что-то крикнули в сторону президиума. Их крики спровоцировали других. Шум был подобен шуму пчелиного улья перед роением, с отчётливо слышимым угрожающим подтекстом. Он обрушился на кафедру, словно волна. Уилер снова сменил очки, достал платок, вытер им лоб, поклонился и медленно прошёл по залу, словно человек с тяжёлой ношей на плечах.
Председатель собрания, профессор Шри Бхана Сик из Бомбея, поступил мудрейшим образом в такой ситуации: он, вне регламента заседания, объявил перерыв на полчаса.
В кафе рядом с большим конференц-залом было трудно найти свободное место. Он был оформлен исключительно в венском стиле: зеркала в позолоченных рамах, небольшие круглые мраморные столики и изящные стулья с разноцветной обивкой и резными спинками, имитирующими рококо. Выглядели они великолепно, но сидеть на них было мучительно, особенно такому тучному человеку, как профессор Ломради из Рима, который застонал, садясь за стол в окружении троих мужчин.
- Рад, что вы здесь, мой дорогой друг — приветствовал профессор Лемэр из Сорбонны, невысокий мужчина с заметно почерневшими усами, подсевший к двум советским ученым. - Немного чёрного кофе пойдет нам всем на пользу.
Подошёл официант с подносом и поставил перед каждым по чашке и стакану свежей воды. над шумом, поднимавшимся со всех сторон, временами усиливающимся до фортиссимо ободряюще парил аромат эспрессо.
Ломради закурил трубку и вздохнул. - Мадонна, этот янки не верит в чудеса природы! Не верит! - Он меланхолично выпустил дым в воздух.
- Возможно, идея Уилера не так уж и абсурдна — возразил француз. - Мы давно преодолели идею персонифицированного Бога. Дорогой мой, я тоже католик — пылко добавил он, видя, как Ломради с болью смотрит на него. - Думаю, именно мы, естествоиспытатели, должны относиться к таким вопросам серьёзно, очень серьёзно. Между небом и землёй много тайн; почему бы не обнаружить и ранее неизвестное, преднамеренное воздействие на существо нашей планеты? -
- Ни один воробей не упадёт с неба без Него — с улыбкой вставил Сахаров. Ломради повернулся к нему. - О, в Одессе знают Библию? Но
я не могу разделить мнение Уиллера. Для меня эта высокоструктурированная материя, - мозг — выражение высшей логики в природе, выражение творческой мудрости Бога, если хотите. Может быть, я старомоден, но для объяснения - дельфиньих чудес - мне не нужны никакие внешние манипуляции, Бог знает где! -
Он рассмеялся пронзительным, резким смехом, заставив несколько голов за соседними столиками повернуться. - Возможно, Уилер имеет в виду дьявола, Люцифера, старого противника. Мне вполне достаточно одного творца.
Лемэр с сомнением покачал своей изящной фризурой. - Уилер ни слова не сказал ни о Боге, ни о Люцифере. Он сформулировал это так: целенаправленные изменения, необъяснимые влияния. Возможно, это были не целенаправленные, а случайные мутации, вызванные внеземным излучением. Или преднамеренно вызванные носителями давно затерянных культур — вспомните Атлантиду
- Вы, возможно, придерживаетесь теории о том, что история человечества представляет собой цепь катастроф? - — быстро спросил Коньков. Его французский был с акцентом. - Что всё существовало раньше, или даже несколько раз, было уничтожено в мировом пожаре, а затем пришлось восстанавливать? Атлантида была уничтожена игрой с атомным огнём, Всемирный потоп был спровоцирован таянием полярных льдов водородными бомбами; затем восстановление произошло с помощью ручных топоров и каннибализма — разве это не одна из тех самых - современных - теорий? Даже если бы относительно высокоразвитая культура погибла, она никогда бы не смогла достичь уровня понимания, необходимого для управления дельфинами