7
Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Приглушенный рёв реактивных двигателей достигал его ушей – приятный, мягкий, ровный гул; он расслаблял его. Он знал маршрут наизусть, характер великих рек, необъятность сибирской тайги.
Амбрасян организовал небольшой, сформированный им отряд для полёта в Монголию. Он заслужил одобрение Президиума Академии; Кириленко, надёжный человек, помогал ему. Однако в личной жизни его слова звучали иначе: - Знаете, что чувствует человек, когда строит космическую станцию, закладывает фундамент, а потом два года не может совершить следующий космический полёт? Руководствуйтесь здравым смыслом, даже если это необходимо, вопреки самому себе. Оставьте решение полностью врачам... С тяжёлым сердцем Амбрасян последовал совету, лёг под аппарат ЭКГ и с тревогой отметил, что после десяти приседаний у него слезятся подмышки. Тем не менее, всё обошлось; - Соответствует возрасту - – технический термин, в пределах нормы для его возраста. В пределах нормы! Он бы с удовольствием обнял доктора. Этические советы: не злоупотреблять кофе, достаточно спать, заниматься спортом на свежем воздухе. Горный воздух – разве он всегда не был для него лучшим? Чистое лекарство – этот полёт в Монгольское нагорье!
Конечно, всегда есть риск ничего не найти. Руководствуйтесь здравым смыслом – зачем Монголия, почему бы не попытаться открыть Хрустальный замок Лаурина, съездить в Доломитовые Альпы, в Розенгартен? Здравый смысл и шестое чувство, включая риск: где в науке этого не было? Даже тогда, когда после долгой борьбы его предложение, которое он постоянно пересматривал годами, было одобрено, и была создана комиссия по расследованию свидетельств внеземного посещения Земли, даже тогда были сомневающиеся, скептики, люди без воображения, которые говорили только о риске. Вложенные ресурсы были несоразмерны шансам на успех... А теперь? Сомневающиеся не вымерли, не волнуйтесь, они были там и на этот раз. По возрасту – в пределах нормы! Вот и всё. Это был пропуск, сертификат, против которого даже Сусанна была бессильна.
Горный воздух... Поющий звук моторов убаюкал Амбрасяна. Кого он выбрал?
Это был его первый ассистент, доктор Александр Шварц, в котором он уже видел своего преемника в институте. Основываясь на его последней работе о двух спиралях, Амбрасян подал заявку на профессорскую должность для него и почти надеялся, что назначение состоится до поездки. Но Академия ещё не приняла решения.
И Хуберы. Амбрасян надеялся, что способность Бертеля отфильтровывать реализм от сказок и легенд, подобно следователю по уголовным делам, принесёт немало пользы и в Монголии. Хотя Хубер, как он признался, имел лишь смутное представление о монгольском фольклоре. Может быть, там и гномы водились, кто знает? А Хельга Хубер стала незаменимым фотографом. Научная фотография, словно она никогда ничем другим и не занималась.
К тому же, её муж, профессор, был практически беспомощен в своих ежедневных взлётах и падениях без неё, - односторонне ампутированный как сам Бертель описывал своё состояние.
Последним человеком, которого он взял с собой, была миниатюрная женщина из ГДР. Причин тому было несколько. Во-первых, доктор Ева Мюллер считалась выдающимся учёным и мастерски владела сложной электронной начинкой эхосонатора, который использовался для сканирования местности на наличие полостей. Она была одним из создателей, - духовной матерью - этого прибора, созданного в Дрездене. Во-вторых, она быстро влилась в коллектив и, казалось, с нетерпением ждала встречи с Хубером. В-третьих, она свободно говорила по-русски, была выпускницей Ленинградского университета, кандидатом наук, и ей было всего 30 лет!
В отличие от главы делегации, остальные были совершенно бодры. Хельга и Бертель позволили себе увлечься и заворожённо наблюдать. Хотя самолёт летел со сверхзвуковой скоростью на высоте 12 000 метров, они смогли в этот кристально ясный день подробно рассмотреть обширный ландшафт и поделиться своими впечатлениями.