Он произнёс это с такой решимостью и без колебаний, что Амбрасян спросил: - Как вы можете быть так уверены, учитывая качество изображения? -
Альпинист достал из бумажника небольшую фотографию. - Пожалуйста — сказал он. На снимках он был среди товарищей-альпинистов на месте восхождения.
Смеясь, он поднял какой-то предмет; Очевидно, это была
спираль, и фон на любительском снимке был достаточно чётким, чтобы все узнали четыре причудливой формы скальные выступы, которые также были запечатлены на старой гравюре. Следовательно, уйгурский художник должен был знать место события, которое летописец описал в столь легендарных терминах.
Легенда была больше, чем просто легенда. Как и сказки о гномах из Австрии...
Экспедиция началась удачно.
8
Хельга едва держалась на сиденье. Высококолесный внедорожник подпрыгивал и трясся, а впереди, рядом с водителем, пухлый Бьямба подпрыгивал, как мячик. Из Улан-Батора они ехали по асфальтированной дороге до ближайшего административного центра, Дурч-аймака. Теперь, в степи, асфальта больше не было; они шли вверх и вниз по бездорожью холмов и склонов, по метровым травам и по изрытым колеями просекам; лишь ряд телеграфных столбов указывал направление к следующему пункту назначения.
Каждый водитель выбирал из десятков путей тот, который, по его мнению, обеспечит кратчайший путь. Таким образом, колонна из двух грузовиков и трёх джипов растянулась на мили, а остальные машины Хельге представлялись лишь буро-серыми, клубящимися, плывущими облаками.
Несмотря на тряску, Бьямба неутомимо рассказывал свои истории. Он несколько раз чуть не выпал из машины, потому что слишком часто откидывался назад. Ему нравилась такая манера вождения. - Современный джигит — сказал он, указывая на водителя. - Активист! Наша машина первой доберётся до Тэрэлча
Так Хельга и тряслась по неизведанным тропам монгольской степи, забавляясь шутками, которые Бьямба, говорящий по-немецки с саксонским акцентом, вставлял в свои рассказы; Лейпциг оставил свой след. Многие говорят о "восточноазиатской душе" и о том, как она полна тайн, непостижимых для европейцев, подумала она. Я ничего подобного не замечала ни у Бьямбы, ни у аббата в жёлтом шёлке, ни у степенного, серьёзного профессора Лхамсурэна, ни у Пункзак-Намдшила, опытного альпиниста, чья обветренная и обветренная голова была словно живая бронза. Я так и не нашла - загадки восточноазиатской души Они любят рассказывать анекдоты и от души смеяться над ними, даже над своими собственными шутками, а переводить анекдоты – дело, ей-богу, рискованное, одно из самых сложных; они спорят так же страстно, как мы, о научной проблеме, и им никогда не бывает скучно. А для меня и Евы Мюллер они галантны, как рыцари. По сути, единственное, что можно считать исключительной чертой характера, – это их исключительная вежливость и внимание друг к другу – ничто не сравнится с вечно - застывшей улыбкой - азиатов. И разве монголы, как потомки Чингисхана, Золотой Орды и других народов, не являются для нас, европейцев, по сути, азиатами par excellence? Никакой - тайны здесь нас окружают умные, открытые люди с большим сердцем и основательными знаниями.
И всё же в каждом из них таится древняя тоска по дикой степи, по костру перед юртой, по охоте и приключениям.
Внедорожник остановился на вершине перевала. Бьямба выскочил, отряхнулся и скомандовал: - Всем завтракать! - Принесли корзины с бутербродами, откупорили бутылки, аккуратно расстелили под кустами белую скатерть, сложили шерстяные одеяла – настоящий степной пикник. Остальные повозки уже прибыли, и, хотя все были покрыты пылью и слегка встряхнуты, все пассажиры были в отличном настроении.
- Вы видели орла? - — спросила Ева Мюллер. - Нет? Сначала я приняла эту большую птицу, спокойно сидящую посреди степи, за канюка. Профессор Лхамсурен хлопнул в ладоши; треск был почти как выстрел, — и птица взмыла в воздух. Выглядело это… Мне представилась забавная картина: словно ракета на стартовой площадке, огромное существо начало вяло и медленно хлопать крыльями, слегка подпрыгнуло и взмыло вверх; сначала я подумала, что оно снижается и пытается упрыгать. Я впервые вижу что-то подобное.
Она говорила взволнованно, лицо её пылало, и ветер трепал её волосы, которые здесь, на перевале, развевал сильными порывами.
Прежде чем продолжить путь, Хельга заметила кучу камней на самой высокой точке, там, где тропа начинала спускаться в долину. Никто бы не обратил внимания, если бы один из возниц, старый монгол, не наклонился и не добавил камень к небольшой пирамидке. В камни на вершине были вбиты несколько деревянных палок, на которых развевались разноцветные лоскутки ткани.