Он скептически отнесся к попыткам Сахарова объяснить ему экономические предпосылки. Он не привык мыслить подобным образом и поэтому был склонен прислушиваться к идее конвергенции двух мировых систем, путая внешние формы с сущностным содержанием. И всё же он был открыт новому и признавал, что многое из того, что говорил Сахаров, было для него новым и неожиданным, хотя его искреннее стремление понять не вызывало сомнений.
- Полностью согласен, – сказал Сахаров. - Поразительно примитивно -. Он разложил газетные страницы на столе перед собой. Газета «Нью-Йорк Харальд Трибьюн» писала: «РУССКИЙ ОБМАН РАСКРЫТ. ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ОТЧЕТ О ЛУНЕ – ПОДДЕЛКА! ДОКАЗАНО, ЧТО ФОТОГРАФИИ МОНТЕСУМЫ СНЯТЫ СО СТАРОЙ АМЕРИКАНСКОЙ ЦВЕТНОЙ ПЛЕНКИ!»
The Washington Post и New York Times звучали несколько иначе, но тенденция оставалась прежней: они утверждали, что советский отчёт о спиралях из внеземного материала, как только стало известно, был грубой попыткой ввести общественность в заблуждение, а демонстрация фильмов так называемых астронавтов – чистой воды мистификацией. Советы лишь разыграли этот спектакль, чтобы отвлечь внимание от последних успехов Америки с зондом к Юпитеру.
- Примитивно, вот верное слово -, — продолжал взволнованный Уилер. - Это выдумали несколько репортёров, падких на сенсации. Но интересно, с какой целью, с каким, по всей вероятности, успехом? Вся эта затея настолько идиотская, что рушится через несколько часов, и что тогда? Кто тогда опозорится? Несколько газетных писак? Пресса, которая называет себя уважаемой? - Он с негодованием посмотрел на Сахарова. - Нет, мой дорогой друг, США и американцы, — с горечью заключил он.
- Ну, ну, — сказал Сахаров. Вот каким был Уилер, и таким он ему нравился. - Америка и американцы – громкое слово. Я имел в виду другое. Ты хочешь сказать, что такой обман рушится за несколько часов? Джон, не думай, что всё так просто. Кто вообще ещё помнит этот старый фильм, как же он у нас называется: со Спенсером Трейси в роли Монтесумы и Гарри Купером в роли Кортеса. Лиз Тейлор играла Марину, индианку, возлюбленную Кортеса. Должно быть, это была ужасная комедия. Серьёзно: кто сможет проверить это спустя столько лет? Кто сможет сравнить? Не думаю, что эти газеты так быстро опубликуют опровержение. А если и опубликуют, то всего через несколько недель, перламутровым шрифтом на 24-й странице. Но в мозгу читателя это запечатлелось, и оно застревает: - Значит, это, наверное, обман, который нам подсунули русские, потёмкинские деревни, мы все знаем, как это бывает. Иначе и быть не может.
- Как бы то ни было, я летаю, – повторил Уилер. - Посол, как и все дипломаты, присутствовал на первоначальном просмотре. Нужно что-то предпринять; нужно привлечь МИД. Так будет ещё лучше…» Он встал и протянул руку коллеге.
- Удачи и хорошего полёта, — сказал Сахаров.
***
- Конечно, я понимаю, почему вы меня ищете, профессор, — начал посол. В его улыбке было что-то отеческое, что всё понимает, но всё же не всё прощает. - Возмущение в некоторых газетах… Оно совершенно беспочвенно, я знаю это так же хорошо, как и вы. Но чего вы хотите? Мы — свободная страна. История, которая разлетается как сумасшедшая — что мне делать, профессор, что вы посоветуете? Или, ещё лучше, что я могу сделать сейчас?» С этими словами он передал Уилеру толстый конверт. - Это пришло сегодня утром. Прочтите сами. Нас ничто не щадит.
В конверте находилось приглашение, адресованное всем дипломатам, аккредитованным в Москве, при ООН, ЮНЕСКО и всех информационных агентствах. Текст, несомненно, смущал посла: Госкино СССР и Академия наук СССР имеют честь пригласить всех на показ фильма - Монтесума» производства Metro-Goldwyn-Mayer 1956 года. В главных ролях… и так далее. В это же время Академия наук СССР будет показывать кадры из программы - The Moon Report. - В этой связи мы ссылаемся на следующие сообщения в прессе США и ряда других стран…» Пресс-релиз, очевидно, был исчерпывающим; Уилер узнал гораздо больше, чем тем утром в Одессе. Ниже всего этого стояло короткое предложение: - Заранее извиняемся за плохое качество изображения и звука американского фильма.
- Да, — сказал посол. - Верно. Не хотели бы вы присутствовать? Умоляю вас.
- Конечно, — ответил Уилер. - Спасибо. Его коллега-дипломат оказался в незавидном положении. Он был уверен только в одном: он поехал туда с абсолютной уверенностью, что ему будет стыдно за свою страну. Ведь, с другой стороны, мог ли он объяснить: американская пресса лжёт, клевещет, нарушает нормы приличия и международные договоры, эксплуатируя, пусть и временно, дефектную память и бедственное положение своих читателей?