В то время Макгалли был молодым лейтенантом Военно-морского ведомства и знал кое-что, о чём не писали газеты. После подписания Договора о всеобщем разоружении ВМС США пришлось прекратить все дальнейшие эксперименты с дельфинами. - Морская земля - теперь финансировалась каким-то исследовательским советом, вероятно, связанным с каким-то фондом – посол не был точно уверен.
Морская земля! Эти здоровенные, блестящие серые парни выглядели так мило, когда проносились через кольца, играли в баскетбол или отплясывали задом наперёд по бассейну, виляя хвостами и ухмыляясь зрителям! Несмотря на раздражение, МакГалли усмехнулся, вспомнив кадры из цветного фильма Уиллера. От этого его возмутительное заявление стало ещё более непостижимым! Возможно, профессор переутомился и ему пора в санаторий.
Макгалли задумался, отпил виски и откусил кончик толстого - Апмана Он энергичным жестом оттолкнул приближающегося официанта с зажжённой спичкой в руке и потянулся за огнемётом, которым пользовался ещё со времён службы на флоте.
Итак, он сидел один в дальнем углу кафе, окружённый оживлённым разговором, изредка улавливая слова и обрывки предложений.
Там, должно быть, были русские, беседующие с толстым стариком и коротышкой-французом. Он напрягся, пытаясь уловить обрывки разговора. Раздражение или нет, главное было узнать мнение Конгресса о речи Уиллера.
Его внимание привлек голос: - Простите? - Довольно неловкий, высокий молодой человек поклонился ему и, когда Макгалли одобрительно указал на один из небольших стульев, пододвинул его к мраморному столу. Он попросил официанта принести мокко. - Вы случайно не слышали лекцию профессора Уиллера? - — обратился он к американцу.
- Да — лаконично ответил посол. Но, погодите, возможно, он услышал лишь первое мнение? Молодой человек сам выглядел как интеллектуал, немного помятый и неискушённый. Макгалли не смог бы объяснить почему; в его одежде не было ничего предосудительного, и всё же у него сложилось впечатление, что соседу по столику было совершенно всё равно, подходит ли цвет галстука к рубашке и костюму. Хотя он и подходил. Счастлив в браке, заключил посол.
- вы имеете в виду, — продолжил он уже более дружелюбно, — что мой соотечественник нес чушь? Говорите открыто, что думаете, особенно о конце речи.
- О, вы американец? Разве нам не следует говорить по-английски...? - Макгалли махнул рукой. - О нет. Мне нужно попрактиковаться Глаза его нового знакомого загорелись, когда он начал: - Ну, это профессор Уилер, это было блестяще! Не только фильм — хороший, превосходный; я имею в виду особенно его гипотезу о дельфинах. Я почти никогда не видел ничего столь смелого... -
Восторженно, воодушевлённо, заявил Макгалли. Тем лучше. Но чего стоило это суждение? - Вы биолог, мистер...? - — спросил он после того, как другой несколько резко закончил.
- Извините, я ещё не представился. Доктор Хубер, Бертель Хубер из Инсбрукского университета.
Посол склонил голову и ответил: - Макгаллий. И, мистер Хубер, простите, доктор Хубер, вы действительно думаете, что это было бы полезно для науки? -
- Абсолютно, мистер МакГалли, абсолютно! - — поспешил сказать Бертель. - Послушайте…
- Подождите-ка минутку МакГалли встал и крикнул через всю комнату: - Здравствуйте, мистер Шёнхаузер, подойдите ко мне, здесь есть место! -
Бертель резко повернулся на стуле: тот, кого он позвал и кто теперь направлялся к столу, был не кто иной, как заместитель министра культуры, главная причина его присутствия здесь, цель и смысл его поездки!
Хубера не приняли в министерство. Когда он заговорил настойчиво, надушенная дама за стойкой резко ответила ему, что заместителя министра нет на месте. Сегодня — кульминация Конгресса по бионике, и сегодня знаменитый — она указала своим маленьким красноватым клювом — профессор Уилер из Штатов будет говорить о своих не менее знаменитых дельфинах. Заместитель министра тоже там, сказала она. Удастся ли ему выловить его или хотя бы поговорить с ним, она не ручалась; ради Бога, он не должен был возлагать на неё ответственность за это.