- Думаете, это астронавтическая музыка? Очень хорошо, отлично, это то, что я и хотел услышать, — ответил Бертель. - Одно это не так: вы слышали слова, пусть даже на двух разных языках.
- Чёрт с ним, давай, говорите! — крикнул Амбрасян.
- Это, — сказал Хубер, — гимн, который был произнесён дельфинам, на этот раз не на тольтекском или в переводе на английский, а на языке богов, тайном языке амаута, жрецов-ученых. Говорит Пепе Гонсалес, индеец-тольтек.
- Вам придётся объяснить это подробнее, — сказал Шварц.
- Вот почему я пригласил тебя сюда. Это вы, Амбрасян, сказали, что Гонсалес должен постепенно завоевывать доверие и что к клятве нужно относиться серьёзно. И то, и другое произошло. Когда он впервые прочитал гимн, он не сказал нам всей правды. Несмотря на все его заверения, так оно и есть... Он колебался, может ли он довериться нам полностью; прежде всего, он заботился о том, чтобы сохранить в тайне от нас свои знания языка богов. Когда он постепенно понял, что мы на пути к анализу языка богов, что у нас даже есть кинозаписи богов — я вспоминаю его поведение во время съёмок фильма - Монтесума, — его недоверие, пусть и постепенно, улетучилось. Только наше более тесное сотрудничество в прояснении образа Кецалькоатля позволило ему однажды раскрыть мне последние детали. Что гимн дельфинам был написан на языке богов, тайна. Тот факт, что текст написан древнемексиканским жрецом, на мой взгляд, является достаточным доказательством тождественности этих богов инопланетным астронавтам.
- Вы неплохо справляетесь, — ответил Амбрасян. Он зашагал по комнате быстрым шагом. - Неужели мы должны поверить вам, что древнемексиканские боги были астронавтами с чужой планеты? И, возможно, после приземления им было поручено выяснить, что стало с дельфинами, которыми они манипулировали?»
- Да, — сказал Бертель, — - именно так, я это вижу. Гипотеза Конькова идеально вписывается в гипотезу Губера.
- Этот Кецалькоатль, что с ним?» — спросил Шварц.
- Предлагаю доложить об этом всей комиссии в Москве. Пройдет какое-то время, прежде чем я буду готов.
***
Запись, гимн дельфинам на древнем языке богов закончилась; Бертель продолжил свой доклад: - Основываясь на всём этом, мы должны предположить, что астронавты высадились в Центральной Америке около 900 года н.э. В любом случае, по моему мнению, легендарная фигура тольтекского бога Кецалькоатля, чьё рождение, или, скорее, появление, как говорят, относится к 895 году, свидетельствует о попытке с помощью внеземной, высокоразвитой культуры деликатно открыть новые возможности для тех, кто жил на нашей планете в то время, оказать помощь в жизни, не вмешиваясь, конечно, в законы развития. Достаточно вспомнить поразительные астрономические познания ацтеков и майя, высокую точность календаря и стремительное развитие сельского хозяйства.
Хельга сидела среди учёных и слушала. Это был тот же зал Академии в Москве, где Бертель тогда представлял свою теорию карликов, те же мерцающие графины с водой, тот же потемневший портрет Ломоносова на стене, и всё же сегодня зал казался ей другим, более ярким в свете, каким-то более радостным. Как билось её сердце, когда они с Бертель впервые переступили этот порог; всё, что произошло с тех пор, что они разделили, пережили и обрели вместе, не только в новых взглядах и перспективах, но и в дружбе; теперь Бертель снова стоял за этой кафедрой, профессор, член-корреспондент Академии, излагая свои взгляды. Какие взгляды, какие прозрения по сравнению с прежней теорией гномов! Он сформулировал её в одиночку, часто отчаиваясь в себе, и требовалось немало мужества, чтобы представить её в этом зале. Река, подумала она, текущая мощно и гордо. Неужели она сама из себя выработала всю свою воду? Сотни ручьёв и притоков, множество ручьёв, стекавшихся к ней из разных краев и вливавшихся; она несла их воды с собой, и теперь она была так просторна...
Бертель заговорил. - Ацтеки называли эту эпоху „Золотым веком“, — услышала она его голос. - Человеческие жертвоприношения в Перу и Мексике, которые так ужасали Европу в XVI веке — сегодня мы задаёмся вопросом, насколько это оправдано, — задокументированы лишь спустя сто лет после Кецалькоатля. В его время богам приносили цветы и фрукты. Кецалькоатль также является белым богом дождя; он умел предсказывать погоду — кстати, параллель с историями о гномах, как вы помните. Несомненно, к концу IX века в культурах Центральной Америки произошёл ранее необъяснимый скачок. Мексиканский археолог Педро Армильяс уже указывал на это в последние годы XIX века.