— А вас не проведешь! — улыбнулся Морис.
— И не пытайтесь! — Я приоткрыла окно машины и глубоко вдохнула прохладный парижский воздух. — Удивительное ощущение! Действительно пахнет кофе.
— Кофе у нас везде и, замечу, очень неплохой.
Морис осторожно притормозил и пропустил стайку девушек, переходящих дорогу. Так же, как и большинство московских девушек, юные парижанки были одеты в джинсы и яркие куртки. Длинные полотняные сумки через плечо, кроссовки на ногах, минимум косметики на оживленных лицах. Девушки как девушки! Странно было другое: переходя дорогу, они продолжали болтать и даже не глядели по сторонам.
— Кажется, что у них нет чувства опасности! — заметила я.
— Так оно и есть, наши пешеходы чувствуют себя на дорогах слишком раскрепощенными, — проворчал Морис, нажимая на тормоз.
На сей раз дорогу переходил старик, тащивший за собой две больших сумки.
— Клошар! Сейчас пойдет на другую сторону улицы и устроится около ближайшего вентиляционного люка.
— Зачем?
— Чтобы согреться, — усмехнулся Морис. — Это же бомж! Вот он и таскается от одного люка к другому. Видите, круглые решетки на асфальте? Там выход теплого воздуха из метро. Ночи еще холодные, вот клошары и устраиваются на решетках.
— И много у вас бомжей?
— Не знаю. Может быть, двадцать тысяч, может быть, больше.
Я удивленно повела плечом.
«Странно! В таком красивом городе — и бомжи! В Москве их присутствие не удивляет. Можно сказать, к бомжам мы даже привыкли, а здесь… Здесь так чисто, цивильно!»
— У нас очень лояльные городские власти. Время от времени специальные службы снабжают клошаров одеждой, приглашают помыться, побриться.
Морис криво ухмыльнулся и добавил:
— Что тут говорить, демократическое общество! Права человека и его свободы стали всеобщей навязчивой идеей!
Похоже, он не одобрял излишнюю лояльность властей.
— Париж, Маргарита Владимировна, разный! Когда я вожу по городу туристов, я показываю им парадный Париж. Они с удовольствием слушают о выдающемся префекте Османе, который создал облик современного города; о бульварах, разбитых на месте пяти насыпей; о площадях, дворцах, скверах. Не буду перечислять, сами услышите. Однако я не акцентирую внимание на проблемах города. Зачем? Люди приехали посмотреть на Париж, а проблем и дома у всех хватает.
Мы выехали на широкую улицу, где движение автомобилей напомнило мне Москву. Автомобильный поток разбивался на две реки, текущие навстречу друг другу, и время от времени возникали небольшие пробки.
— Похоже на Москву? — спросил Морис.
В очередной раз я удивилась его прозорливости.
— Это бульварное кольцо. Для Парижа двустороннее движение не характерно. У нас все больше улиц, где машины идут в одном направлении. Вот и приходится кружить по городу.
— Я смотрю, у вас популярны небольшие машины.
— Правильно заметили! С большими машинами — хлопотно: парковаться — проблема, с гаражом — опять проблема. Видите, сколько у нас мотоциклистов, самый мобильный транспорт!
Я кивнула головой, и тут же задохнулась от восторга. Мы проезжали мимо помпезного здания, украшенного колоннами, статуями, позолотой.
— Опера Гарнье, — с гордостью сказал Морис. — Наш театр оперы и балета. Перед ним, как правило, я и собираю свои группы.
Он слегка притормозил и, пригнувшись ко мне, показал на ступени, ведущие к входу в театр.
— Видите? Если захотите, можете прийти сюда завтра к девяти часам. У меня обзорная экскурсия по Парижу.
— Не обещаю, — ответила я. — Мне хочется побродить одной.
— Хороший вариант! — тут же согласился он и полез в бардачок. — Вот карта Парижа, вы можете обойти весь город за три дня.
Мы подъехали к красивому серому дому и остановились.
— Я вас провожу, — сказал Морис, выходя из машины. — Номер моего телефона у вас есть. Если захотите пообедать, звоните.
— Пожалуй, перекушу дома. Кое-что я захватила с собой.
— Как хотите. Только не забудьте позвонить Дмитрию Павловичу.
«Боже, как это я забыла!»
Моя рука потянулась к сумке, но Морис уже шел по направлению к большой двери, и, боясь потеряться, я быстро двинулась за ним.
«Сейчас войду в квартиру и позвоню».
— Ключи не забыли? — спросил Морис.
— По-моему, нет, — растерянно сказала я и полезла в сумку.
Он рассмеялся, и ослепительный ряд зубов в очередной раз отвлек меня от главной мысли этого момента: «Где ключи?»
— Нашла! — радостно воскликнула я и достала красивую ключницу, на каждой петельке которой висел отдельный ключ.