Я не мог допустить, чтобы этот псих застрелил ее на моих глазах, только не такое очаровательное создание.
Глава 8
Она была красивее шоколадного суфле со взбитыми сливками, которое подают в вазочке от Лиможа на блюде от Лиможа на серебряном подносе при свечах.
Дверь захлопнулась у нее за спиной, она сделала несколько шагов, прежде чем поняла, что попала в необычную ситуацию. Она не могла видеть труп, его скрывала стойка, но заметила наручники на моем правом запястье.
И заговорила потрясающе хрипловатым голосом. Эффект только усиливался от того, что к убийце она обратилась театральным шепотом:
— Это пистолет?
— А что, не похоже?
— Ну, это может быть игрушка. Или действительно настоящий пистолет?
Псих указал пистолетом на меня.
— Хочешь посмотреть, как я его застрелю?
Я почувствовал, что перестал быть самым ценным из заложников.
— Пожалуй, это уже перебор.
— Мне нужен только один заложник.
— Тем не менее, — ее апломб просто потряс меня. — ты мог бы выстрелить в потолок.
Киллер улыбнулся молодой женщине, так же обаятельно, как совсем недавно, на улице, улыбался мне. Пожалуй, на этот раз улыбка получилась даже еще более теплой и восхитительной.
— Почему ты говоришь шепотом?
— Мы же в библиотеке. — прошептала она.
— Обычные правила отменены.
— Ты — библиотекарь?
— Я? Библиотекарь? Нет. Если уж на то пошло…
— Тогда у тебя нет права отменять действующие правила, — она чуть возвысила голос.
— Вот что дает мне это право, — заявил он и выстрелил в потолок.
Она посмотрела на окна. Улица виднелась лишь сквозь зазоры между наполовину закрытыми жалюзи. Когда перевела взгляд на меня, я понял, что выстрел, вернее его громкость, разочаровал ее. Стены, уставленные книгами, глушили звук. Если бы выстрел услышали снаружи, то подумали бы, что кто-то кашлянул.
Не подав вида, что легкость, с которой киллер пускал в ход оружие, напугала ее, девушка спросила:
— Можно, я положу куда-нибудь эти книги? Они тяжелые.
Киллер пистолетом указал па один из столиков:
— Туда.
Пока женщина клала книги на столик, киллер прошел к двери и запер ее, не спуская с нас глаз.
— Я не собираюсь критиковать ваши действия, вновь заговорила женщина, — и уверена, в своем деле вы разбираетесь лучше меня, но вы ошибаетесь, заявляя, что вам нужен только один заложник.
Она была так прекрасна, что при других обстоятельствах могла заставить любого парня возжелать ее. Однако теперь меня куда больше интересовали ее слова, а не фигура, ее дерзость, а не фантастически красивое лицо.
Маньяк, безусловно, также не остался равнодушным к ее прелестям. Судя по выражению его лица, чувствовалась, что женщина очаровала его. И улыбка киллера становилась все шире.
Когда он заговорил, в голосе не слышалось ни резкости, ни сарказма:
— У тебя есть теория насчет заложников или как?
Она покачала головой.
— Теории нет, лишь практические наблюдение — Если дело дойдет до столкновения с полицией, как ты собираешься убеждать копов, что можешь убить человека, что не блефуешь?
— И как? — спросили мы одновременно.
— Тебе не удастся заставить их поверить. Одними словами сомнений не рассеять. Поэтому они попытаются добраться до тебя, а в результате и ты, и заложник, скорее всего, погибнете.
— Убеждать я умею очень даже неплохо, — он говорил таким тоном, будто собирался уговорить ее прийти к нему на свидание.
— Будь я копом, никогда бы тебе не поверила. Слишком уж ты смазлив. — Она повернулась ко мне. — Он слишком смазлив, не так ли?
Я едва не ответил, что не так уж он, по моему разумению, и смазлив. Так что вы теперь понимаете, что в ее присутствии голова просто перестает соображать.
— А вот если у тебя два заложника, — продолжила она, не дождавшись моего ответа, — ты можешь убить одного и таким образом доказать, что твоя угроза — не пустые слова. Вот после этого второй станет действительно надежным шитом. Ни один коп не решится испытывать тебя на прочность дважды.
Несколько мгновений он пристально смотрел на нее.
— Ну, ты даешь, — сказал наконец он. Понятное дело, логика ее рассуждений произвела на него должное впечатление.
— Все просто, — она указала на книги, которые положила на столик. — Я читаю и думаю, ничего больше.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Лорри.
— Лорри?
— Лорри Линн Хикс. А тебя?