— Но если это не точно? Если причина в чём–то другом? Это же пока только догадки!
— Вот они и хотят сами всё…
— Слышь, тебя к Петрову вызывают, – просунул внутрь голову человек с автоматом и посмотрел на Андрея, – давай на выход.
— И что мне делать? – спросил Андрей у начальника. – Это же не я всё устроил!
— Да откуда я знаю, что делать? – ответил тот. – Кажется, они и сами не знают. Иди уже.
Солдат довёл Андрея до кабинета, где обосновался полковник Петров со свитой. Внутри несколько человек терзали основной пульт, пытаясь извлечь из него какие–то знания о будущем, остальные звонили, писали и что–то искали в Интернете. Петров молча расхаживал между ними заложив руки за спину, словно школьный учитель, следящий, чтобы никто не списывал на контрольной.
— В соседнюю комнату этого, – он ткнул в Андрея пальцем, как только тот появился на пороге, и солдат потянул его обратно.
В комнате напротив было пусто, о проблемах напоминал лишь развороченный пульт сканирования. Андрей сначала присел, но от волнения не сиделось, и он начал ходить кругами вокруг стола. Петров не торопился, и от этого становилось даже страшнее, чем от предчувствия ядерной войны. Наконец полковник вошёл, а вместе с ним ещё какой–то незнакомый человек с блокнотом, видимо, помощник.
— Давай, садись и рассказывай всё с самого начала, – полковник опустился в кресло, а помощник остановился сзади него и сразу же начал что–то записывать, – и как можно подробнее.
— Что рассказывать? – спросил Андрей, сразу же остановившись.
— Сядь говорю, – Петров кивнул на кресло рядом с пультом, – и рассказывай про сканирование сына Пантелеевых.
— Там на камерах есть запись, – Андрей сел, стараясь избегать взгляда полковника, – вы можете просто посмотреть.
— Я уже всё посмотрел. А теперь расскажи.
— Вы что, думаете, это я что–то сделал, чтобы началась война? Да я ведь просто оператор, я включаю сканирование, только и всего! Я прихожу, принимаю родителей, кладу ребёнка рядом с датчиками и просто запускаю программу! И от меня прогноз не зависит, и ребёнок тут тоже ни при чём!
— У тебя слишком богатое воображение, – Петров поднялся и вплотную подошёл к креслу Андрея, – ну а если вдруг всё именно так? Ты же не хочешь, чтобы мы проиграли в этой войне? Ты же понимаешь, что мы должны опередить врага? А мы пока даже не знаем, кто первый запустит ракеты. Думаешь, противник сейчас бездействует? Во всём мире ведь тоже появились такие прогнозы, все страны сейчас пытаются понять, кого надо атаковать. Мы обязаны узнать это первыми, чтобы нанести удар раньше. Ты понимаешь, как это важно? Ты понимаешь, что предсказание началось с тебя и этого ребёнка? Почему именно он? Всё это не просто так, в этом есть какой–то смысл. Поэтому расскажи подробно, что и как ты делал.
— Противник – это кто? – испуганный таким напором Андрей пропустил половину речи полковника. – Вы не знаете, кто начнёт войну, поэтому хотите начать её сами? – он вдруг понял, что перспектива конца света сейчас слишком реальна. – Вы больные! А если мы вообще не должны были участвовать в предсказанной войне?
— И как ты это представляешь себе? Это атомная война, в ней не выйдет не участвовать! Никак! Поэтому расскажи мне…
— Подождите, наверняка у вас есть своя система прогнозирования, и она скорее всего мощнее нашей! – неожиданно для себя перебил Петрова Андрей. – Почему не она первой предсказала войну? Почему наша?
— Что у нас есть и чего нет – не твоё дело. Хватит болтать не о том! – разозлился Петров.
— Подождите! – Андрей даже не заметил его злости, – вы ведь, скорее всего, тестируете солдат, пытаясь узнать, кто из них лучше сможет убивать. А у нас дети. Солдаты взрослые, и на их жизнь хватит выбранной специальности. А вот детям лучше готовится к войне, потому что война будет нескоро. Понимаете, она будет нескоро! Лет через 15–20 минимум! Поэтому наш компьютер видит её, а ваш нет. Вы же все прогнозы строите исходя из анализа взрослых людей!
— Мы это учитывали? – Петров обернулся к строчащему в блокноте помощнику.
— Не знаю, – остановился тот на секунду, – но долгосрочные прогнозы мы точно считали.
— Вы считали их для людей какого возраста? – спросил Андрей. – Ваша система в принципе учитывает интересы пенсионеров? Наша – нет. Никому нет дела до стариков, если, конечно, это не какие–нибудь важные политики или миллионеры. Да даже для них система просто прогнозирует отдых и прогулки – что ещё делать на старости лет?