С мрачным лицом она повела его мимо пустого рыбного рынка, вдоль набережной на гранитную дамбу. Вечернее солнце окрасило необычно спокойное море в цвет расплавленного золота, пара чаек описывала ленивые круги у них над головой. В детстве это было одно из самых любимых мест Катрионы. В долгие летние дни она сидела здесь босая, забросив в воду леску с прикрепленной к ней раковиной и крючком. Она ни разу не поймала ничего, но ей нравилось просто сидеть и предаваться своим фантазиям. И вот она здесь со своим врагом.
Когда они достигли конца дамбы, девушка остановилась, уперла руки в бока и резко начала:
— Здесь нам никто не помешает, мистер Хайнд, так что давайте поставим точки над «i». Насколько я понимаю, мы квиты. Хотя мне кажется, что вы еще легко отделались. Единственное, о чем я вас прошу сейчас, это оставить меня в покое. Садитесь в свою машину и убирайтесь прочь из моей жизни навсегда.
Поставив ногу на швартовую тумбу, Райан задумчиво разглядывал Катриону.
— Я не собираюсь оставлять тебя в покое, Катриона. Ты должна загладить свою вину, и я не уеду из Киндароха, пока это не случится.
Она надменно покачала головой.
— В таком случае приготовьтесь к тому, что вам придется остаться здесь навсегда.
Он усмехнулся, блеснув белоснежными зубами.
— Возможно, мне все равно придется это сделать. Поскольку ты успешно подорвала мою репутацию в Лондоне, мне приходится искать другие места, где я смогу заниматься бизнесом. У этого сонного маленького городка хорошие перспективы для развития, и я с удовольствием стал бы твоим соседом.
Катриона была ошеломлена. Он шутит. Конечно, шутит. Мысль о том, что он поселится здесь и станет постоянной опасностью, была непереносимой.
— Мы могли бы стать друзьями, — с мрачным сарказмом предложил он. — Подумай об этом. Мы могли бы устраивать приемы в гостиничном баре. Ты бы развлекала публику, исполняя роль Трикси Троттер. Уверен, ничего подобного здесь не видели. Знаешь, ты была очень хороша. Ты превосходно сыграла свою роль, и все были совершенно одурачены.
Она с усилием взяла себя в руки и задала мучивший ее вопрос:
— Если я провела тебя, как же ты узнал, что это была я?
Он пожал плечами.
— Это было легко. Швейцар запомнил водителя такси, который отвозил тебя домой. Нужно было просто дождаться, пока он снова окажется там на следующий вечер, и спросить у него, где он тебя высадил. Как только он упомянул Палмерстон-Корт в Челси, я понял, что это ты. Водитель даже запомнил, что, когда ты сняла парик, под ним оказались рыжие волосы. — Райан любезно улыбнулся ей. — Когда я обходил квартиры, чтобы найти тебя, охранник в подъезде сказал, что ты уехала в отпуск домой, в Шотландию. К счастью, у меня хорошая память, и я вспомнил, что ты говорила мне, как называется это место.
Сама виновата, печально подумала она.
— Что конкретно ты имел в виду, говоря, что я должна загладить свою вину? Если ты хочешь, чтобы я публично принесла извинения, можешь об этом забыть. Я ни капли не раскаиваюсь в своем поступке. По правде говоря, я бы сделала это снова, если бы представилась возможность.
Его рот искривился, то ли от злости, то ли от смеха, она не поняла, но голос был угрожающим:
— Извинения бесполезны. Ты можешь ползти на четвереньках, целуя мне ноги, тебе это все равно не поможет. Не думай, что тебе удастся отделаться так легко.
— Понимаю… — напряженно сказала Катриона. — Значит, ты собираешься подать на меня в суд за клевету.
Он снова засмеялся, потом помотал головой.
— Сомневаюсь, что в этом есть смысл. Какой прок сажать тебя за решетку? Ведь ты не сможешь выплатить мне компенсацию, которую присудит суд.
У нее появилось нехорошее предчувствие относительно его намерений, и она подозрительно посмотрела на него:
— В таком случае будь любезен сообщить мне, что же ты намереваешься потребовать?
Серые глаза оглядели ее с оскорбительной дерзостью, затем он снова улыбнулся, обнажив белые зубы.
— Трикси Троттер ни на минуту не усомнилась бы в моих желаниях.
Она задохнулась от возмущения и уставилась на него.
— Ты сошел с ума. Это омерзительно.
Его взгляд снова стал жестким, он испытующе и язвительно разглядывал ее.
— Я привык получать простые и абсолютно естественные жизненные удовольствия, причем регулярно. Но благодаря твоему небольшому показательному выступлению в ресторане эти удовольствия стали мне на некоторое время недоступны. Так что я считаю справедливым, если ты будешь удовлетворять мои физические потребности, пока все не встанет на свои места. Я уверен, это не слишком большая плата. И, в конце концов, это ведь так естественно, не правда ли?