Рука судьбы, которая свела их, приняла облик подростка, стремительно мчавшегося по тротуару на роликовых коньках, пугая прохожих.
Катрионе удалось вовремя отскочить в сторону, чтобы не оказаться сбитой с ног, и удар пришелся сбоку. Но зато она столкнулась с высоким незнакомцем, который в эту секунду выходил из дверей агентства по недвижимости.
Его руки крепко схватили ее, и она пробормотала извинения узлу его шелкового галстука, поскольку это было единственное, что она видела в тот момент.
— Извините… мне очень жаль, что так получилось.
Низкий, звучный голос дружелюбно ответил:
— А мне нет. Это самое приятное событие за сегодняшний день. Вы можете падать в мои объятия каждый раз, когда захотите.
Она уже собиралась решительно сказать ему, что вполне способна стоять на ногах самостоятельно и что нет необходимости так крепко ее держать, но когда подняла голову, то передумала. Он был потрясающе красив! Взгляд живых светлосерых глаз под темными, насмешливо изогнутыми бровями поразил ее. При виде этого лица перед глазами невольно возникали картины романтических любовных свиданий под звездными небесами в безлюдном уголке.
— Вы не ушиблись? — с беспокойством спросил он.
От звука этого голоса по телу Катрионы снова пробежала дрожь, и она попыталась покачать головой. Она чувствовала исходивший от него тонкий аромат лосьона, запах свежей, ослепительно белой сорочки.
До ее слуха доносился шум машин, которыми была заполнена улица в час пик, вокруг сновали прохожие, спешащие по домам после рабочего дня. И только они вдвоем стояли, словно в пустыне, пораженные и не в состоянии вымолвить ни слова.
Он по-прежнему смотрел ей прямо в глаза, и во рту у нее пересохло.
— Будем надеяться, что этот юный головорез сломает ногу, прежде чем кто-нибудь серьезно пострадает из-за него, — с досадой заметил мужчина.
Она наконец смогла говорить:
— Да. Сейчас… опасно ходить по улицам. Некоторые люди так невнимательны, не правда ли? — Вот уж поистине тонкое наблюдение! — отругала она себя. Но так трудно быть спокойной и загадочной, когда вся горишь и возбуждена, а он все так же крепко сжимает тебя в объятиях.
— Вы немного бледны и еще не пришли в себя, — заметил незнакомец, а потом добавил тоном, не терпящим возражений: — Вам нужно выпить рюмку коньяка. Пошли.
Катриона открыла рот, пытаясь изобразить отказ, но это у нее не получилось, и она позволила проводить себя до ближайшего бара. И только оказавшись за уединенным столиком, она нервно пробормотала:
— Я… я не люблю коньяк. И я, право, не думаю…
— Тогда виски? Я настаиваю, чтобы вы чего-нибудь выпили. — Он покровительственно посмотрел на нее. — Только в медицинских целях.
Катриона слабо улыбнулась, поддавшись силе его обаяния.
— Ну, хорошо. «Гленливет» и минеральной воды, пожалуйста. — Так пили виски английские туристы в баре около гавани Киндароха, к вящему удивлению местной публики, и она запомнила.
Он подозвал официанта, сделал заказ и сел напротив нее. Протянув руку через стол, представился:
— Райан Хайнд. А вас как зовут?
— Катриона Макнейл, — вежливо промурлыкала она. Его ладонь была крепкой и прохладной, и у нее по руке побежали мурашки.
— Очень мило. Великолепно вам подходит, — улыбнулся Райан.
Она была крайне обеспокоена тем, как он разглядывает ее, и у нее промелькнула мысль, что такой мужчина, как он, ни за что бы не удостоил ее взглядом, если бы они встретились раньше. Мадж взяла ее под свое крыло и дала несколько советов, касающихся стиля и моды. Именно Мадж купила ей одежду, утверждая, что дело тут вовсе не в доброте, а в имидже ее магазина.
В тот день на ней был свободный жакет жемчужного цвета и шелковая кремовая блузка, а рыжие волосы были тщательно уложены и обрамляли лицо, легкой волной спадая на плечи.
Райан продолжал молча изучать ее, и она смутилась еще сильнее. Все умные мысли вылетели из головы, а левая нога вдруг начала нервно подрагивать. Бог знает, какое впечатление я произвела на него, в отчаянии думала Катриона. Школьница и то оказалась бы более сообразительной в такой ситуации.
— Здесь… здесь довольно мило, правда? — спросила она, отчаянно пытаясь найти тему для разговора. — Я прохожу мимо каждый день, но попала сюда в первый раз. — О, Господи! Лучше бы она вообще не раскрывала рта.